Особняк Бакирова огромен и обставлен чисто по-мужски, но мне все здесь нравится, ведь это его дом, и я ощущаю постепенно, что хочу здесь быть. Мне здесь хорошо и комфортно, здесь хочется жить.

Мы завтракаем вместе. У меня зверский аппетит. Не знаю даже, почему такая голодная, хотя… знаю. Миша все силы выпил из меня ночью, это был не секс у стены, а какое-то сумасшествие, и главное, я уже едва дышала, а ему хоть бы что!

У Бакирова нет усталости, он дико силен, и кажется, не так-то просто выдержать его напор в постели, но я стараюсь, я думаю, что научусь всему, и что-то мне кажется, что те кассеты не зря “валялись” в гостиной.

Вряд ли Бакиров сам их смотрит. Что он там не видел? Но он положил их мне, чтобы я посмотрела. Чтобы захотела испытать с ним этот опыт, и у него это отлично вчера получилось.

Мы быстро завтракаем, и я не совсем понимаю, куда мы так спешим. Сегодня великолепная погода. Начало октября, уже листья опадать стали, и ярко светит солнце прямо в окно. Светит, но уже не греет.

– Идем.

Миша за руку меня берет, и мы вместе выходим из дома. Мы едем за город, на какую-то площадку. Остановившись, Михаил выходит из машины и подходит к моей пассажирской двери.

– Выходи. Меняемся. Садись за руль.

– В смысле?

Еще не понимаю, хлопаю на него ресницами.

– Ты же хотела научиться водить.

– Ты разрешить учиться на твоей машине? Ты серьезно?

– Давай, Ангел. Не тяни.

От радости хочется пищать. Я так хотела наконец научиться водить сама, чтобы избавиться от Паши и лишних глаз, что теперь едва сдерживаю восторг.

– Спасибо! Спасибо-о-о!

Следующие несколько минут Миша проводит мне инструктаж, поясняет, где какая педаль и что надо делать. Он оказывается превосходным учителем не только в постели, так что свои первые сто метров я проезжаю уже через десять минут.

– Я еду! Еду-у-у!

– Тихо, тихо, Ангел. Смотри на дорогу, а не на меня!

Смеется так красиво, что я засматриваюсь. Боже, как давно я так счастлива не была. Я словно ловлю этот момент жизни, когда все хорошо, когда мы некуда не спешим и просто находимся вместе.

– Класс, боже, это так классно!

– Поехали дальше. Давай направо.

– Эм… мы же выедем с площадки. У меня нет прав.

– У меня есть. Давай, Ангел. Не надо ничего бояться.

Я давлю на педаль газа, и мы выезжаем с асфальтированной площадки на трассу. Проехав еще метров двести, останавливаемся на обочине. Какие-то ярко-желтые цветы распустились на поле. Так красиво, что у меня дух захватывает.

– Чего остановилась?

– Посмотри, как красиво! Эти цветы… они прекрасны. Как сама жизнь. Тебе нравится?

– Ты мой цветок, Ангел. Нет для меня больше цветов, – говорит так серьезно, а у меня почему-то колет в груди.

– Миша, а почему ты не смотрел не меня практически первые месяцы в клубе? Я, наверное, тебе была противна в той форме?

– Не в форме было дело.

– А в чем?

– Я боялся.

– Боялся? Чего?

– Ты была такая юная, что мне не то что смотреть – дунуть в твою сторону было страшно, чтобы ты не рассыпалась. Хотя это твое “сама” выводило.

Улыбается своей красивой опасной улыбкой, и я осторожно провожу пальчиками по его татуированным большим рукам. Уже вдоль и поперек изучила эти рисунки. Кресты, надписи, знаки.

– А сейчас… тебе не страшно смотреть на меня?

– Нет. А тебе что, страшно? – спрашивает серьезно, и я пожимаю плечами.

– Если честно, иногда да.

– Ангел, ты серьезно? Иди ко мне.

Заправляет волосы мне за ухо, а я щекой к его ладони прикладываюсь, как кошка.

Пользуюсь случаем, пока никто не видит. Сажусь Мише на колени, обхватываю его сильную шею руками, касаюсь пальцами широких плеч Бакирова.

– Ну что, страшно?

Тянется ко мне, откидывает мои волосы. Кусает за шею возле уха, царапая щетиной, тут же зализывает языком, провоцируя у меня волну приятных мурашек по всему телу.

Мы в машине на обочине стоим у поля, но все неважно, ведь я у него на коленях сейчас.

– Не-ет! – смеюсь. – Ох, щекотно, Миша! Я боюсь уже не тебя! Я боюсь за тебя. Потерять тебя боюсь.

Смотрю на него. По уши влюбилась в этого бандита. Кажется, с первой встречи уже стукнуло меня.

– Не бойся ничего, Ангел.

Миша начинает меня целовать в шею, снова и снова, а после рычит и под кофту забирается, обхватывает огромной рукой мои груди, большими пальцами ласкает соски, делая их твердыми, улыбается своей победе.

– Миша, кто-то увидит…

– Похуй, мимо пройдут. Иди ко мне, малыш.

***

Я ощущаю, как в бедро упирается его член. Уже эрегированный, и я сама чувствую, как становлюсь дико мокрой, как там все пульсирует и распаляется. Мало, вчера было сладко, но я хочу еще, его хочу, как голодная самка.

Миша наклоняется и обхватывает губами мой сосок, бьет по нему языком, а после руку опускает мне под юбку, задирая ее до самой талии.

– Ангел, ножки расставь шире. Да, так.

У меня юбка расклешенная, поэтому задрать ее ничего не стоит. Миша отодвигает полоску моих трусиков набок, касается нежных складочек, ласкает, делая меня еще более влажной.

– М-м-м-м…

– Сейчас. Скоро.

Не выдерживаю, стону, утыкаюсь носом ему в шею, но Миша не останавливается. Он растирает мой клитор, проводит по нижним губам, но внутрь не входит. Он меня дразнит, заставляя тереться о его ладонь, как голодная кошка.

Мое тело в его руках, моя жизнь и сердце в его руках. Я прижимаюсь к Михаилу сильнее, слышу вскоре, как вжикает молния, и чувствую его. Большой, бархатный, твердый. Он касается моих пульсирующих влажных складочек, входит медленно, растягивая меня и заполняя до предела.

Эта поза новая, непривычная, такая откровенно открытая перед ним.

– Ай-й-й-й… – пищу, он так не помещается, я не знаю, как двигаться, но Миша не дает уйти, придерживает за талию, направляя в меня член, медленно входит.

– Чш, сейчас привыкнешь. Не напрягай живот, Ангел. Не бойся.

– Что делать?

Вцепляюсь в его плечи пальцами, сжимаю рубашку, чувствуя