– Я хотел отдать тебе это еще утром, но забыл, когда ты сказала про аквапарк. Вчера вечером нашел твою магнолию в коридоре за парой пакетов, содержимое которых наконец-то можно распихать по шкафам в том же коридоре.

– Спасибо-спасибо-спасибо! – Я обняла Колю, но вышло как-то неловко. Еще и футболку ему намочила своими волосами. Но в этот раз он хотя бы ответил на мои объятия, а не стоял с видом, будто увидел привидение. Уже прогресс.

Я прикрепила брелок обратно к кольцу с ключами. На радостях от этой находки мне даже стало легче терпеть сильный голод. В аквапарке у нас была возможность перекусить, но мы ею не воспользовались. Доехали до моего дома, закупились в ближайшем супермаркете и потопали ко мне. В холодильнике, конечно, стоит вчерашний суп. Им мы сейчас и займемся. Но мне в любом случае нужно было хорошенько затариться продуктами, а тащить пакеты самой не хотелось.

– Знаешь, я думал, что мы начали встречаться…

– А? Когда? – Свой вопрос я задала больше со смехом, потому что думала, что речь про недавние события.

– Перед тем, как в твоей жизни вдруг появился Паша.

Мы уже подходили к моему дому, и я чуть не выронила свой пакет.

– Объяснись, пожалуйста.

– Тогда ты благодарила меня за помощь с телефоном и просто говорила, как тебе со мной повезло, какой я хороший, что ты не хочешь, чтобы жизнь нас когда-нибудь развела по разным полюсам, и очень дорожишь мною, что я просто лучший человек на свете, золото, единственный, кто по-настоящему тебе близок. А на следующий день ты позвонила мне и сказала, что начала встречаться с парнем, которого знаешь пару часов.

– Ох, елки! – Мы поднимаемся к моей квартире, и я очень, очень внимательно наблюдаю за каждой ступенькой, будто одна из них обязательно от меня убежит.

– Ага. Для тебя это было вот так, просто?

– Я всегда ценила тебя, это правда. Но никогда не смотрела на тебя влюбленными глазами.

– А сейчас, получается, смотришь?

Я взяла паузу, чтобы открыть дверь в квартиру, но у меня ничего не получилось. Мы с Колей переглянулись. Не успела я дотянуться до звонка, как дверь уже распахнула моя более высокая и загорелая копия…

Глава 39

Когда Саша накинулась на меня с объятиями, босиком вылетев в подъезд, то я от шока обмякла и уронила ключи. У Коли драматично порвался один пакет, из которого стали вываливаться упаковки с крупами. Пока он собирал все мое добро и присоединял к ключам вновь оторвавшийся брелок, Саша продолжала обнимать меня и при этом прыгать на месте. Прыгать и обнимать. Я чувствовала себя котенком, которого зажал крепенький ребенок. Кожа да кости, откуда столько силы? По видео не было очевидно, что Саша на целую голову выше меня и совсем немного ниже Коли. А ей всего… сколько? Лет шестнадцать?

– Ой, прости! Ты ведь еще не знаешь, кто я, – говорит Саша, взяв меня за обе руки и затягивая в коридор. – Я Саша, твоя…

– Сестра…

На обувном коврике столько пар сандалий и туфель, что я не успеваю их наскоро сосчитать. Несколько из них мои, но явно меньше половины. Коля, не заходя, поставил пакеты прямо поверх обуви.

– Ну, я это, пожалуй, пойду…

– Пожалуйста, останься, – я шепчу эти слова и тяну его за руку, которой он подавал мне ключи. – Ты мне нужен.

Когда я убедилась, что Коля остается, то снова обернулась к Саше. Из арки зала в коридор выглядывает женщина с очень обеспокоенным лицом, и ей тоже не нужно представляться…

– Мама? Мама!

Она закрывает лицо руками и начинает плакать. Я не успела разуться и подбегаю к ней прямо в обуви. Мама сползает по стене и садится на корточки, а я встаю на колени рядом с ней и тоже начинаю плакать. Саша садится на пол рядом со мной и обнимает нас обеих:

– Божечки-кошечки, какие же вы кулемы. Я вас та-ак люблю. – И сестренка присоединяется к дуэту «Ревы-коровы».

– Ну-ну, развели тут мокроту. – Из глубины зала выходит мужчина того же роста, что и Саша. Он улыбается во все усы, но глаза у него тоже на мокром месте. Наш ревущий клубок медленно встает, и через пару секунд я уже оказываюсь в папиных объятиях. Я прижимаюсь к нему так сильно, что моя правая щека расплющивается по его груди.

Боковым зрением я замечаю, что мама и Саша тоже обнимаются и смотрят на нас.

Папа медленно отстраняется от меня, но держит за плечи. Как будто просто любуется, изучает каждую черточку лица. Сам он почти такой же, как на той фотографии, что я недавно нашла. За двадцать лет на его лице почти не прибавилось морщин, только взгляд стал более усталым. Правильные черты лица, прямые брови и нос. В волосах седины еще нет, а вот в тонких усах уже серебрятся несколько седых волосков.

– Какая же ты взрослая. Ну надо же. И такая красавица! Вся в маму. Такая же светленькая и низенькая.

Саша подхватила разговор, и мы втроем начали болтать об абсолютно неважных милых вещах. Что Саша всегда хотела быть более бледной и низкой. Что папа перед вылетом в панике бегал по дому, потому что не мог найти носки, которые подходили бы к сандалиям, и мама с Сашей уговорили его поехать так. К их заверениям, что без носков сандалии смотрятся лучше, папа отнесся скептически: мол, не с такими длинными и кривыми пальцами. И он еще переживал, что стоит мне увидеть его босые ноги, как я подумаю, что он просто огр-переросток, и не захочу с ним общаться.

– Ой, а что же ты не представишь нам своего друга? Стоит так скромно в сторонке. – Насмотревшись на меня, отец заметил в глубине коридора Колю.

– А это Коля. Он помог мне вас найти и может рассказать вам эту историю. Коля, это Аарон, Арина и Саша. Ну, ты знаешь.

– Так Николай, наверное, твой молодой человек? – спросил папа, и они с Колей протянули друг другу руки.

– На самом деле мы… – Я уже собралась объясняться самостоятельно, когда Коля меня перебил.

– Да, мы встречаемся. И у нас все серьезно.

После этих слов я маленько потерялась и раскраснелась, как пятиклассница. От крепкого мужского рукопожатия даже у подкачанного Коли напряглись все мышцы на руке. Но по папиному взгляду я поняла, что мой друг… парень эту проверку прошел.

– Вот это ответ настоящего мужчины. А то молодежь сейчас все «бе» да «ме», как Сашкин щегол. Ничего определенного, тюфяк какой-то.

– Ну па-ап.

– Ариш, а ты что стоишь как неродная? И вообще. Где до сих пор прячется Зинаида Владиленовна?

Так это бабушка их пригласила и все рассказала! А я на эмоциях даже забыла задаться вопросом, как это чудо могло случиться. Оно меня опьянило. Да и как будто неважно сейчас, почему случилось счастье, раз оно все-таки случилось.

На ватных ногах я побежала в бабушкину спальню, и Саша – за мной. Мы преодолели галопом целых два метра.

Бабуля сидит на краю кровати спиной ко мне. Она смотрит в окошко и не шевелится. Ее грудная клетка стала еще более сгорбленной, и даже со спины весь образ кажется траурным.

Заглянув в комнату, Саша, видимо, вспомнила, что для нее бабушка совсем чужой человек, и вернулась обратно к своим. А я села рядом с бабулей и нежно ее обняла. Она, наверное, чувствует себя ненужной на этом празднике жизни. И виноватой. Не представляю, как такую вину вообще можно вынести. И как можно было так поступить в свое время. И я так устала ненавидеть и злиться! Сейчас мне ее жалко. Жалко маму и папу. Жалко себя. И даже деда. И я прижимаюсь всей своей жалостью к бабуле.

– Ох, нежный ты мой котенок.

Пока мы продолжаем молча обниматься, я слышу за стеной легкий гул голосов. В основном это папа и Саша, изредка Коля и еще реже мама.

Вдруг чувствую, как бабушка начинает выпрямляться. Она приподняла подбородок. Смотрит