– Что это значит?

– Ну когда парни не прилагают особых усилий, люди обычно говорят: «При желании у них бы все получилось». Потому что обычно люди не забывают заботиться о дорогих для них людях. Получается, если они не прилагают усилий, то не видят в этом необходимости. Просто ты сказал, что забыл пригласить меня на свою игру, потом не пригласил на концерт, и я не знаю… Да ладно, они просто болтали, пока мы прихорашивались.

– Ты нужна мне, и это чувство никогда не пропадет, но, честно говоря, иногда я не понимаю, что надо делать. Порой забываю проявлять инициативу, и мне нужно, чтобы ты сообщала мне об этом. Хэлли, ради тебя я готов на все. Просто не всегда осознаю, что делаю, потому что мой мозг работает по-другому. Я погружаюсь в свои дела и не обращаю внимания на то, на чем стоит сосредоточиться на самом деле. Ты для меня – главный приоритет.

– Это очень серьезный разговор, особенно когда мне кажется, что меня может стошнить в любой момент. Может быть, я слишком драматизирую, – говорит она, снова прижимаясь головой к моей груди. Не думаю, что ей нужно мое подтверждение. Я готов сделать ей поблажку, потому что она явно страдает от похмелья. Я прислушиваюсь к ее дыханию, наматывая прядь ее волос на пальцы. – Как ты узнал, что меня нужно искать дома?

– Аврора беспокоилась о тебе, потому что ты не появилась сегодня утром на занятиях. Некоторым вчера вечером подсыпали наркотики в напитки, и она запаниковала, когда не смогла до тебя дозвониться. Мне нужно ей написать.

– Я не знаю, где мой мобильный. Прости, я не хотела никого пугать. Это так страшно. – Я не рассказываю ей о Поппи, потому что не уверен, что должен, и не хочу снова доводить ее до слез. – Пожалуйста, сообщи ей, что со мной все в порядке.

Достав свой телефон, я нажимаю на имя Авроры.

– Почему у тебя более четырехсот непрочитанных сообщений? Разве ты не начинаешь сильно нервничать, когда не открываешь свои сообщения, или мне только кажется?

– Только кажется. В основном это общие чаты, предложения «Кенни», и женщины, желающие перепихнуться поздно вечером, когда им скучно и хочется секса. Ничего важного.

Она хмыкает.

– Да, с моими сообщениями определенно тоже самое.

Я сажусь немного прямее.

– Люди, предлагающие перепихнуться?

– Целая куча. И это всегда заскучавшие и озабоченные. На самом деле мой почтовый ящик ломится от подобного рода сообщений. Что за неудобство, правда?

– Парни, которых я знаю? – Думаю, она шутит. Ключевое слово «думаю».

Она одаривает меня многозначительным взглядом, но я не понимаю, что он значит.

– Да ладно! Буквально никто не шлет мне предложений переспать.

Я чувствую облегчение и даже не знаю почему. Ведь она просто друг.

– А ты бы этого хотела? Получить такой опыт?

– Зависит от того, о чем идет речь. Я бы многое сделала ради литературного конкурса, но встречи с незнакомцами для вдохновения не входят в это число. Но хотела бы я получить такой опыт с кем-то, кто мне не безразличен? Да.

– Разумно.

На этом наш разговор завершается. Хэлли все еще сидит, свернувшись калачиком у меня на коленях, и при любой ее попытке передвинуться я еще крепче прижимаю ее к себе, пока она снова не расслабляется. Джой присоединилась к нам, забравшись к Хэлли на колени, и в целом эта картина выглядит необычайно по-семейному. Мне нравится, насколько спокойно я себя чувствую, и у меня возникает желание пропустить дневные лекции и остаться здесь. По крайней мере, пока я не вспоминаю, что в таком случае мне придется иметь дело с Фолкнером.

– Мне нужно погуглить, почему, находясь рядом с тобой, мне хочется спать, – говорит Хэлли после долгого молчания.

– Окситоцин.

– Я не знаю, что это такое.

– Я тоже. Я искал в Интернете, почему не могу заснуть так же хорошо, как рядом с тобой, но отвлекся на рекламу подушки для беременных. Ее доставят в понедельник.

– Генри, можешь оставаться здесь, когда захочешь, – тихо произносит она. – Тебе всегда рады, и мне нравится твоя компания. Друзья – это так здорово. Даже если каждый божий день я, возможно, впадаю в панику, что их всех потеряю, и у меня случаются нелепые драматичные эмоциональные срывы, когда я мучаюсь похмельем.

– В тебе нет ничего нелепого, хотя ты любишь драматизировать. Но, если тебе от этого станет легче, могу с уверенностью сказать, что ты даже не входишь в тройку самых драматичных людей из числа моих друзей, – говорю я, игриво сжимая ее бок. – Кстати, ты нарушила правило; пожалуйста, перестань смущаться рядом со мной. Возможно, твоя дружба с другими людьми окрепнет, когда ты узнаешь их получше. В любом случае нам нужно, чтобы ты испытала новые впечатления. Ты была когда-нибудь на групповом свидании?

– Вообще-то да. Это было ужасно, и я все время чувствовала себя не в своей тарелке.

– Хорошо. Лучше, чтобы у тебя уже был подобный опыт. Тогда мне не придется мучиться угрызениями совести, что я украду тебя, как только мы придем. В эти выходные у нас выездная игра, но в воскресенье, когда вернемся домой, мы собираемся на пляж.

Хэлли смеется, сотрясаясь всем телом.

– Значит, это не групповое свидание. А просто свидание при свидетелях.

– Надоедливых свидетелях.

Когда Хэлли высвобождается из моих объятий, она выглядит намного счастливее, чем когда я пришел, и я очень рад, что ничем не усугубил ситуацию.

– Надоедливые свидетели? Да что вообще может пойти не так?

Глава 15

Генри

Из всех скучных дел, которые мне приходится делать на этой неделе, самое унылое – наблюдать, как Анастасия взвешивает вареный рис.

Я опираюсь ладонью на кухонный островок напротив нее и наблюдаю, как она передвигает стеклянную емкость со столешницы на весы и обратно. К тому времени, когда в дело идет куриная грудка, я уже почти сплю. Время от времени Анастасия отворачивается, чтобы помешать соус, который готовит для всех этих блюд, но в остальном она похожа робота-повара, не произносящего почти не слова.

– В Санта-Монике будет гораздо веселее, чем здесь, – говорю я, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы уговорить ее. На самом деле все будет веселее, чем это.

– В моем ежедневнике не запланировано никаких развлечений, поэтому, как я уже говорила, мне придется отказаться.