– С ума сойти, как ты меня заводишь, малыш…

Бросает он и устраивается между моих бёдер – его плотный налитый член упирается в мою кожу раскалённым железом.

– Возьми его, – приказывает Дэн, царапая настойчивым взглядом.

Ему хочется жёстко. И это мне подходит – ласк с признаниями в любви я бы просто не вынесла сейчас. Обхватываю его ствол и направляю в себя. Стыковка – горячее резкое соприкосновение. Он делает два-три толчка, со всей силы удерживая мои руки над головой.

– Смотри на меня! – ещё один приказ.

Чёрт, только не это. Не сейчас.

– Вика! Я хочу видеть твои глаза!

– Нет, возьми меня сзади, – вместо выполнения его команды заявляю я.

На самом деле я этого совсем не хочу. Предпочла бы сбежать в ванную и закончить начатое в одиночестве.

– Командовать будешь, – острая улыбка, и он снова пронзает моё тело до приятной истомы.

Из горла вырывается стон с тихим криком.

Тяжесть его безупречного тела, дурманящий аромат, смертельно приятные волны, заставляющие всю меня содрогаться от нездорового удовольствия. Дэн обхватывает мою челюсть, проталкивает в рот палец, заставляя открыться его шире.

– Моя девочка… – будто перед казнью произносит он и снова насаживает меня на свой бесконечный стояк. Шлепок по бедру, слюна течёт по пальцу, чувствую, как заканчивается воздух из-за его удушающей хватки. Кусает выпирающую косточку, сжимает грудь, терзает меня, как куклу.

– Куртов, что с тобой…

Не успеваю закончить – он подхватывает меня и усаживает в позе наездницы.

– Трахни меня, малыш, я хочу видеть твой огонь.

Я настолько измучена, что у меня нет никаких сил играть роковую женщину. Дэн быстро считывает моё не самое распалённое настроение и перехватывает инициативу в свои руки. Затылок накрывает мощная рука – он будто наказывает меня за неповиновение и отсутствие энтузиазма, ударяет наши губы, целует и кусает, делает больно. Снова шлепает и всаживает так глубоко, что я аж давлюсь от одновременного вторжения в моё тело с двух сторон. Его язык разводит настоящую войну с моим ртом, член таранит моё тело, как в последний раз. Он удерживает меня настолько плотно, что кажется – я вот-вот отключусь от недостатка кислорода.

Но несмотря на секс, похожий на борьбу, с каждой секундой я всё ярче ощущаю нарастающий оглушительный оргазм.

И это случается. Пронзающее чувство до самых кончиков пальцев – живая горячая лава расползается по венам, как убийственный яд или наивысшая степень наслаждения. Так я кончаю с Денисом каждый, сука, раз.

Чёртов гений! Он напоминает мне виртуозного музыканта, который знает меня наизусть, как собственный инструмент, и может заставить кричать и чувствовать, что пожелает. Каждое его движение извлекает из меня звуки, каждое прикосновение обжигает кожу огнём.

В момент наивысшего блаженства он ловит зрительный контакт – его глаза расширяются, и на секунду мне кажется, что на меня смотрит Стас. От этой мысли холод пробегает по позвоночнику, но тут же растворяется в новой волне наслаждения, которая накрывает меня вслед за его разрядкой. Дэн буквально заставляет меня плакать от удовольствия. Он изливается в меня, и вместе с его горячим семенем я чувствую солёный привкус на губах – то ли от пота, то ли от невыплаканных слёз.

– Я люблю тебя…

Тихо произносит он, восстанавливая дыхание. Что это – приговор или утешение?

Мы лежим молча, переплетённые конечностями и мыслями. Дэн рисует невидимые узоры на моей влажной спине, а я слушаю ритм его сердца, постепенно замедляющийся. Моё сознание расколото надвое – я живу в двух реальностях: в одной верю Дэну, в другой – его брату-близнецу Стасу.

– И я тебя, – отвечаю после небольшой паузы.

И это самая искренняя ложь из всех, что я когда-либо говорила. Я действительно люблю его, но, как показала мне жизнь, одной любви недостаточно.

Глава 4. Не счастливая

Вика.

Приятное майское утро в Москве отличается пьянящим запахом сирени, смешанной с пылью прогретого асфальта и слегка уловимым ароматом кофе и выпечки. Солнце уже по-летнему нагло слепит в глаза, отражаясь от фасадов урбанистических стеклянных зданий, заставляя щуриться и искать спасения в тени деревьев. Офис встречает меня привычной атмосферой творческого хаоса: повсюду разбросаны эскизы и чертежи, стены украшают яркие коллажи и вдохновляющие изображения проектов. В воздухе витает негромкий гул голосов, постукивание клавиатур и периодические всплески смеха.

– Всем привет! – я вваливаюсь внутрь, натягивая на лицо дежурную улыбку.

Ребята отвлекаются от мониторов, приветствуя меня в ответ.

– Кузнецова! Ты сегодня рано! Нашла способ объехать пробку на шоссе Энтузиастов? Срочно делись секретом! – смеётся Стася, ландшафтный дизайнер, и подходит ко мне.

– Сомова, чтобы приехать вовремя, нужно просто раньше выйти из дома, – бросаю я ей в ответ, вытаскивая ноутбук из сумки.

– О боже мой! Это то, что я думаю?! – внезапно вскрикивает она так громко, что я чуть не роняю стакан с кофе. Все взгляды моментально устремляются на нас. – Это… это же бриллиант?!

Я прослеживаю направление её взгляда и чувствую, как внутри всё холодеет. Проклятье, кольцо…

– Ты выходишь замуж! – восторженно пищит Стася, и вокруг меня тут же образуется плотное кольцо любопытных лиц.

– Кузнецова! Ты невеста?!

– Куртов не теряет времени! Вот это мужчина!

– И молчит же! Я бы уже орала об этом в рупор на Красной площади!

– Когда свадьба?

– Как он сделал предложение?

Вопросы сыплются со всех сторон, перемешиваясь с шутками и поздравлениями. Я чувствую себя загнанной в угол. Хочется исчезнуть или стать невидимой. Я не счастливая невеста. Нет, пожалуйста, нет…

– Так-так, коллеги! Дайте нашей новоиспечённой невесте немного воздуха! – Матвей появляется в поле моего зрения и мягко расталкивает толпу. – Раз Вика не пришла сегодня с корзиной фруктов и ящиком шампанского, значит проставление не планировалось.

Он аккуратно берёт Стасю за плечи и ведёт её обратно к рабочему месту, вкладывая ей в руку мышку и кивая на экран:

– Давайте-ка все займемся работой, а после обеда уже будет обсуждать: кто кого замуж позвал, договорились? – обращаясь ко всем произносит Матвей.

– Горин, вот ты зануда! Не каждый день такие события происходят! – фыркает Света, но всё же возвращается за свой стол.

– Я вовсе не против веселья! Просто предлагаю отложить его до вечера. Когда все