Смотрю на отца бывшего мужа пристально, прикидывая, что стоит говорить, а что нет.

- Лев заставил, - признаюсь я в конце концов.

- А ты, значит, прощать его не хочешь? – спокойно спрашивает Андрей Романович.

Качаю головой, но как-то неуверенно.

- А я вот простил свою Еву однажды, - задумчиво произносит мужчина.

- Вы знали? – удивляюсь я.

Свёкор согласно кивает.

- И про… - прикусываю язык.

Не следует болтать о том, о чём можно пожалеть.

- Ты о том, что Лев мне не родной сын? – не моргнув, спрашивает Андрей Романович. – Да и об этом я тоже знаю. Это не важно, Сонечка.

Смотрю на мужчину растерянно. А он по-доброму мне подмигивает.

- Я узнал много лет назад, - объясняет он. - Неважно как.

- И сразу простили? – недоверчиво спрашиваю я.

- Нет, не сразу, конечно, - качает головой свёкор.

- И вам совсем неважно, что Лев…

- Лев мой сын, София, - строго глядя мне в глаза, произносит мужчина. – Это наш с ним выбор. Я его отец, и он это знает. Остальное неважно.

- То есть Лев тоже знает?! – я совсем ничего не понимаю.

- Знает, - кивает Андрей Романович. – Узнал сразу после смерти матери. Видишь ли, в палате, где ты говорила с Евушкой, были камеры наблюдения. Она ведь призналась тебе во всём перед смертью. Ты молодец, что не стала передавать нам её исповедь. Уважаю твою мудрость. Вот только Льву захотелось посмотреть на последние минуты жизни матери, и он всё равно узнал. Судьба…

- О Господи… - я шокировано прикрываю рот ладонью. – Почему же он мне не сказал?

Свёкор пожимает плечами.

- Ну, вот такой у нас Лев, всё держит в себе. Переживал он тогда сильно…

- Да…

Я вспоминаю, как муж почти год не мог прийти в себя.

- Это был двойной удар для него, - говорит Андрей Романович. – Можно сказать, лишился обоих родителей сразу. У кого хочешь земля уйдёт из-под ног.

- А как… - я прикусываю губу нерешительно, - как вы смогли простить предательство жены?

Свёкор улыбается мне сочувственно.

- Я просто любил её, София. Вот и всё. Понял, что это было ошибкой для неё. Что она тоже любит меня, и тогда простил.

Замолкаю в задумчивости.

- Папа? – к нам спускается Лев.

- Привет, сынок, - свёкор хлопает Льва по плечу. – Красивый у тебя сын, поздравляю. Крепенький. Чуть палец мне не оторвал.

- Спасибо, - кивает Лев.

- Может, приютишь меня на пару дней? – спрашивает Андрей Романович. – Соскучился я по вам, да и с Павлом хочу повозиться.

Лев бросает на меня долгий нечитаемый взгляд.

- Если Соня не против, - глухо отвечает он. – А я решил переехать в городскую квартиру на время. Прости, позавтракаю с вами, и нужно ехать.

40

Андрей Романович остаётся у нас на несколько дней, а я молча осуждаю уехавшего Льва.

Его отец явно был бы рад пообщаться и с ним. Почему надо сбегать именно сейчас?

Решил пожить отдельно? Даёт мне свободу?

Что ж, я вернула себе дом, как и хотела. Сижу на своей веранде с ребёнком на руках и смотрю вдаль на красивый вид.

Лев разблокировал мои счета. Я могу уехать в любой момент. Или остаться. Какой смысл уезжать из собственного дома, если и Лев уехал?

Вопреки ожиданиям, я не чувствую себя свободной.

Я добилась своего. Победила бывшего мужа. Настояла на том, чтобы жить без него.

Но радости это мне почему-то не принесло.

Лев не пропал. Он стал приезжать сначала раз в несколько дней, а потом и почти каждый день. Как гость.

Мы гуляем вместе с коляской во дворе. Иногда обедаем за одним столом. Пару раз Лев остался, чтобы искупать Пашу.

Меня гложат недомолвки. Почему он уехал, когда я только начала думать о том, что он нужен мне. Где живёт? Вдруг с Яной?

- Ты переехал к ней? – спрашиваю я не выдержав.

Мы идём по садовой дорожке. Лев толкает перед собой коляску, а я чуть отстала и погрузилась в мрачные мысли.

- Что? – Лев останавливается и оглядывается на меня. – Ты думаешь, что я уехал к Яне?

Киваю.

Лев отпускает коляску с заснувшим ребёнком и делает шаг ко мне. Осторожно кладёт руки на плечи, слегка сжимает пальцы и заглядывает в глаза.

- Сонь, я живу один, - уверяет он. – Снял квартиру недалеко от офиса. Я даже не ездил к ней. Я уехал, чтобы ты чувствовала себя лучше. Чтобы не мучить тебя. Тебе ведь так лучше?

Лев смотрит в мои глаза очень внимательно. Ждёт ответа на свой вопрос.

Честным ответом будет: нет, я скучаю, мне тебя не хватает. Но я не скажу этого. Не могу. Если признаюсь в своих чувствах, то растопчу свою гордость.

Только женщины без гордости прощают изменщиков.

А я не хочу быть той, об кого вытирают ноги.

Опускаю глаза и ничего не отвечаю. Лев стоит так ещё какое-то время, а потом убирает руки с моих плеч и разворачивается обратно к коляске.

Мы просто продолжаем прогулку.

Вечером, когда Лев уезжает, я сдаюсь любопытству и с Пашей на руках захожу в нашу совместную спальню. Она выглядит как место преступления.

Исписанные красной помадой обои. Сгоревшая кровать. Жанна Матвеевна ничего не делает с этим, значит, Лев запретил ей.

Хожу по комнате, как по склепу. Где-то здесь похоронено наше счастье. Наше безупречное прошлое, в котором я и не подозревала, что всё может так обернуться.

На тумбочке Льва в пустой пепельнице лежит моё обручальное кольцо. Своё Лев так и не снял. Значит ли это, что он до сих пор не сдался?

Или я обманываю себя, и ему просто удобно носить его, чтобы очередная любовница не рассчитывала на серьёзные отношения.

Глупости. Лев не из тех, кто станет так себя вести. Наверно.

Кроме денег, Лев вернул мне и телефон. Я ответила на кучу непрочитанных сообщений и позвонила Роберту.

- Ты должна приехать ко мне на приём! – категорично заявил друг.

Мне не хочется ехать в его клинику. Это далеко, а смысла я не вижу. С моим здоровьем всё прекрасно. Я поправилась и чувствую себя хорошо. Пытаюсь уговорить Роберта заехать ко мне.