Сомневаюсь, что здесь проводят полноценную дезинфекцию помещения, но потребность отмыться заставляет ступить в исцарапанный поддон. Поворачиваю вентиль и отскакиваю от ледяного потока, обжигающего упругими струями. Матерясь, регулирую температуру и напор, и отключаюсь от нелицеприятной действительности. Мне нужно несколько минут одиночества, прежде чем снова рваться в бой и планировать очередной побег от неприемлемых отношений.

Глава 40

Марат

Стоит коснуться её, и я проваливаюсь в глубокую яму, где отключается связь с реальным миром. Хочется отыметь Туманову жёстко, вытрахать все заморочки, наказывая за бессмысленную беготню и за мою херовую зависимость.

Но, есть одно очень жирное «Но» — Артём, снова затесавшийся в наше уравнение и мешающий воплотить все мои хотелки. Он тоже касается карамельки, помогает её раздевать и лапает своими руками, заставляя стонать мне в губы. Не стану врать, это заставляет беситься, ревновать, но и не на шутку заводит.

Как только чувствую, что тело карамельки дёргается от стороннего толчка, глаза сразу наливаются кровью, а младший Маратик требовательно тянется к ней, умоляя присунуть немедленно хоть куда-нибудь. Измучился до такой степени, что ему параллельно присутствие другого члена в самочке.

Не могу противиться болезненной пульсации в яйцах и давлю Аните на плечи, прогибая ниже. В идеале, поставить её на колени и натянуть по самые гланды, чтобы содрогнуться от горячего дыхания в паху и кайфануть от сокращения глотки вокруг головки, но я пользую даму не один, поэтому просто зарываюсь пятернёй в волосы и подтягиваю к изнывающему дружку.

— Давай, карамелька, возьми его в ротик и сделай качественный отсос, — невменяемо хриплю и нервно привстаю на мыски, двигая в её сторону бёдрами.

Не даю карамельке подумать и воспротивиться, утыкаюсь в губы и давлю, протискиваясь через преграду из зубок. Анита высовывает язычок, проходит по стволу, обводит им головку, и меня несёт. Вдалбливаюсь как сумасшедший и поехавший головой, не замечая её протеста и ногтей, сдирающих кожу на бёдрах.

Кажется, проходит всего несколько секунд, и младшенький сплёвывает удовольствие, а следом сокращается Артём, издав совсем нечеловеческий стон. Замечаю, как он размазывает сперму по её копчику и ягодицам, и начинаю злиться. Это я должен пометить и обкончать всю Туманову. Я, а не он.

— Сука, — рычу, размазывая своё семя головкой по её подбородку и сминая опухшие губы. — Столько над мужиками издевалась и держала на голодном пайке, что мы отстрелялись за минуту.

Хочу добавить ещё много всего похабного, забыв, что Анита не случайная дырка, снятая разово в кабаке, но она меня опережает, выпрямившись и гневно расстреливая взглядом.

— Ещё раз протолкнёшь свою дубину мне в горло, откушу нахрен, — цедит сквозь зубы, демонстрируя оскал.

— Анит, ты чего? Тебе же понравилось, — зависаю от её угроз и от полчища тараканов, зашевелившихся в женской голове. — Тебя же трясло от оргазма. Тёмыча аж скрутило от давления.

Вижу, как она сдерживается от того, чтобы не вбить свои слова мне пощёчиной, разворачивается и уходит в душ. Медленно обтекаю, перебирая, где мог лохануться. Вроде, вёл себя как всегда после секса, и мой хамоватый напор всегда заводил тёлочек.

— Ты умудряешься всё изгадить своим языком, Башар, — доносится недовольный голос Артёма. — Женщина после близости ждёт нежности и ласки, а не упрёков и оскорблений.

— Мои женщины текут от таких пошлостей, — огрызаюсь, но дверь в ванной ставит громкую точку в предложение.

— Значит Анита не твоя женщина, — резюмирует Верховин и начинает одеваться. — Своей хочется шептать приятности.

Накинув брюки и рубашку, он двигается в сторону уборной, а я, наконец, осознаю свой косяк и стараюсь встать на место карамельки. Конечно обиделась. Мало того, что привезли в дешёвую гостиницу, грубо трахнули с двух сторон, так ещё мой язык ляпнул очередную глупость.

— Тём, я сам. Сумел обидеть, сумею извиниться и успокоить.

Быстро одеваюсь, оставив не застёгнутой рубашку, и подхожу к хлипкой двери. Ощущение, что стены здесь картонные. Слышу шум воды, бьющий струями по её телу, внимаю матерные выражения Аниты, на удивление умеющей так заковыристо выражать свои мысли, подбираю слова, когда наступает тишина и еле-еле шелестит халат или полотенце.

— Анит, открой, — скребу по полотну, почти приникнув к нему губами. — Я дурак, и всё то, что произнёс твой замечательный ротик.

Кажется, слышу её вдох и, скорее всего, улыбку. Не слышу, конечно, но точно представляю. А вот то, что она прислонилась с другой стороны фанерного листа, чувствую на каком-то ментальном уровне.

— Прости дебила, — вибрирую вместе с её дыханием. — От длительного воздержания сперма разъела часть мозга, отвечающую за «подумать, прежде чем говорить». Я же заболел тобой, а младшенький совсем ни на кого не поднимает головку.

— Точно дурак, — доносится смешок, и раздаётся щелчок отодвинутой щеколды.

Анита толкает дверь, чуть не снося мне половину лица, и возвращается к нам, потуже завязывая пояс на халате. Мокрые волосы змеями вьются по плечам, яркий румянец заливает щёки и шею, босые ножки с бежевыми ноготками неловко переступают по ковровой дорожке.

Она такая сейчас домашняя, нежная, тёплая, что первоначальное желание хорошенько оттрахать резко материализуется в другое, совсем противоположное, не замешанное на сексе. Руки сами тянутся чтобы обнять, потискать, помять, погладить по шёрстке, как любимую кошечку.

— Я пиццу заказал, — отрывается от телефона Артём, посылая Аните восхищённую улыбку. — Перекусим и поговорим.

Пока ждём курьерскую доставку, Верховин делится с Тумановой сюжетом своей книги. Мне бы тоже вклиниться в интеллектуальную беседу, но выйдет лишь повторение сценария, только в далёком будущем.

— Как думаешь, Анит, какой должен быть финал? — прощупываю почву, дождавшись задумчивой паузы от собеседников. — Она выберет кого-то одного, или взорвёт восприятие окружающих и останется с двумя?

Понимаю, что вопрос с глубоким дном, и всплывём ли мы на поверхность, неизвестно. Вижу, что карамелька мысленно погружается туда, прежде чем озвучить решение.

Стук курьера прерывает нашу игру и даёт несколько минут до вынесения приговора. Мы едим в тишине, и я уверен, что каждый из нас пытается достать сейчас до этого дна хотя бы кончиками пальцев.

Глава 41

Артём

— Как думаешь, Анит, какой должен быть финал? Она выберет кого-то одного, или взорвёт восприятие окружающих и останется с двумя? — ставит жирное многоточие Башар после моего пересказа сюжета.

Я склоняюсь к тому, что она обязательно должна выбрать меня. Но, если у неё разыгрался аппетит, то