Я вцепилась зубами ему в нос.

Попыталась со всей силы сомкнуть челюсти. Вот в тот момент я действовала на поражение. Знала, буду биться на смерть. Я бультерьером висела у него на лице, время как будто замерло. Всё запомнилось как замедленные кадры на киноплёнке. Где то в тишине я слышала хруст на зубах, что то солоноватое расплывалось во рту. Что это? Кровь? Я укусила человека до крови?

Отбиваясь от меня, Глеб, озверев от боли, с силой махнул рукой, пытаясь скинуть меня. Ощутимый удар в ухо свалил меня на пол. Я оглохла и ослепла на мгновение. Очнулась сидя на полу. Звон в голове расплывался сильной болью. Я чувствовала, что затылок немеет. Как то сквозь пелену видела как выскочил из кабинета Данилов-младший зажимая лицо рукой. Честное слово, мне показалось, что между пальцами у него сочилась кровь.

Прислонилась спиной к стене, тёрла место за ухом, пытаясь унять боль. Страх превратился в тупую обречённость.

Итак, я оказалась пешкой в сексуальных играх братьев. Что мне делать?

Глава 28

Глава 28

С трудом поднявшись вышла, закрыла дверь в кабинет, меня шатало.

На ватных ногах подошла к своему рабочему месту. Острый приступ тошноты заставил немедленно помчаться к раковине. Прекрасный кофе и печеньки с зефирками летели из меня паштетом, я прощалась с силами и с рациональными мыслями. Остатки моего мозга сверлила мысль:

– Поздравляю, тебя, Светочка, с сотрясением. С нехилым сотрясением, раз тебя рвёт.

Включила холодную воду, плескала в лицо. Эх, жаль, здесь нет зубной щётки. Так хотелось вычистить рот после укуса. От приступа брезгливости меня передёрнуло.

Меня буквально трясло от головной боли и от слабости. Надо же, чтоб так не повезло! Всё в один день. С утра любовь, к обеду страсти и драка к ночи. Можно написать сценарий и продать. Шекспир обзавидуется.

Смотрела на себя в зеркало. Слава Богу, удар пришёлся не в лицо. Синяка не будет. А там, под волосами, если и будет, всё равно ничего не видно. Интересно, на черепе бывают синяки?

Меня никогда не бил мужчина. Не считая отчима, но так то ведь не мужчина, если он избивал худенькую, полупрозрачную девочку солдатским ремнём, верно? То выродок, которого по неизвестным причинам мне придарила моя судьба.

В кабинете между мной и Глебом, в конце-концов, по большому счёту была драка. Я защищалась, получила случайный удар от недомужика, отвоевав свою честь. Обида рвала сердце от того, что Глеб приставал ко мне безнаказанно. И если поначалу я жила надеждой пожаловаться Юре, теперь надежды не осталось. Для Юры я никто. Очередной розыгрыш-выигрыш.

Села на рабочее место, осторожно, стараясь не касаться больного места собрала волосы в косу. Достала из сумки таблетки от головы, они всегда были со мной, меня частенько валила с ног головная боль. Сегодня они пригодились как никогда кстати. Достала сразу две. Проглотила не запивая. Катая на языке горечь от лекарств, поморщилась.

Я сидела на своём секретарском месте, с грустью посматривая на небо за окном. Ещё сегодня утром я была такая счастливая и вот как всё обернулось.

Откинулась на спинку стула, раскачивалась на задних ножках, раздумывала, что теперь. Остаться, подождать Юру? Поговорить с ним, узнать, почему он так поступил? А как он, собственно, поступил… Судя по разговорам Глеба, это их обычная игра. Кто вперёд завалит секретаршу. То то эти самые секретарши бежали отсюда.

Что то не клеилось. Не может быть, чтоб Юра был под стать Глебу. Он же другой. Вспомнила его лицо, глаза. Мужчина мне казался таким надёжным.

Столько сделал для меня. Кредит погасил, вот, бусы купил. Провела пальцами по жемчужной нитке, жемчужины сразу отозвались теплом, шёлковой нежностью толкнулись в пальцы, разбежались под кожей приятной волной.

Про ночь даже боялась вспомнить. Такая горячая, настоящая, лучшая в моей жизни. Нет, нет. Пусть останется в памяти как самое чудесное, что у меня было в жизни.

Вспомнила слова Глеба, отдёрнула руку от бус – Юра обычный, зажравшийся в своих хотелках мажор. А я обычная дура, разведёнка, развесившая уши.

Я встала, прошлась по приёмной. Заглянула девчонка с нижних этажей, принесла пару файлов, я кивнула ей:

– Положите, пожалуйста, на стол.

– Светлана, вы такая бледная. Голова болит?

Я удивлённо взглянула на девушку, чуть не расплакалась. Забота от чужого человека, это всегда так приятно.

– Спасибо, сейчас выпью таблетку, всё пройдёт.

Девушка помялась, вышла. Я взглянула на часы: до конца рабочего дня далеко. Надо закрыть все дела, не оставлю же я всё в раздрае.

Села за компьютер, никак не могла включиться в работу. Перед глазами то и дело всплывало перекошенное лицо Глеба. Стоило зажмуриться, я чувствовала, как удушающее, давящее от него тепло перекрывало дыхание, мешало дышать, я снова и снова переживала момент, когда схватила его за уши.

Вообще я молодец. Не растерялась и сумела защитить себя. Думаю, ударил меня Глеб нечаянно. Он просто озверел от боли и пытался смахнуть с себя. Я помню, как он вскрикнул и замычал. Видела, как он зажал нос рукой и как кровь сочилась сквозь его пальцы. Главное, даже если мы с ним когда нибудь встретимся, вряд ли он подойдёт ко мне ещё раз. Уверена, охоту флиртовать со мной я ему отбила.

Я снова вспомнила его слова про Юру. Страх, обида, горечь предательства, всё снова бешенным коктейлем резко пульсировало по венам, заставляя то и дело покрываться мурашками.

Так, хватит переживать! Я, да не справлюсь? Отношения с Юрой буду считать ошибкой. Прошлое не вернуть, а будущее зависит от меня. Вот этим самым будущим и займусь, как только выйду с работы.

Зазвонил телефон, я вздрогнула. Смотрела на экран. Юра. Он никогда не звонил мне раньше. Сегодня какой кирпич прилетел ему на стройке? А, наверное, хочет сообщить, что всё было хорошо, но нам пора расстаться? Точно, будут с братом искать следующую секретаршу для розыгрыша.

Телефон звонил, настырно крутился на гладкой столешнице, выбрировал. Вот взять трубку и сказать ему всё что думаю!

Подступили злые слёзы. Нет уж. Не буду я лить прощальные сопли, разбираться с предателем. Ишь ты, на спор меня разыграли два братца. Уроды!

Со своей бедой сама справлюсь. Всегда справлялась.

Телефон замолк,