– Есть. Вы назвали меня “овца деревенская”. Есть городские овцы?

– Да, только они превращаются в корыстных сучек, пробираются в кровать к начальнику и называются шалавы.

– Ответ неверный, Глеб Матвеевич. Шалава это беспутная, распущенная женщина. Деревенские овцы мутируют в карьеристок.

– То есть ты, Светка, не беспутная?

– Конечно. Вы сами в этом убедились, когда я послала вас на хер с приставаниями. Ведь так?

– Кофе мне принеси!

– Сколько раз туда плюнуть?

-– Да ты…

Я посмотрела на него, включила телефон, направила на него:

– Глеб Матвеевич, я не собираюсь выполнять ваши распоряжения, пока их лично не подтвердит мой непосредственный начальник. Выйдите из кабинета Юрия Матвеевича, иначе я ему позвоню прямо сейчас.

Надо было видеть рожу этого “заместителя”. Мужчина побелел.

Я вышла к себе, села за стол, монитор призывно скулил, трещал от входящих задач, пестрел сообщениями.

Конечно, глупо было реветь, я сдерживалась, точно знала, что всё сделала правильно. Слёзы подбирались ко мне, я глотала их, мне почему то было страшно от того, что Глеб за стеной.

Потянулись коллеги с вопросами, бумагами.

Козлина Глеб сидел в кабинете, меня разрывало от желания позвонить боссу. Позвоню и что?! Скажу: “твой брат сидит в твоём кабинете”? Так Глеб не просто брат, он вроде как один из заместителей.

К тому же, получится, что я манипулирую нашими отношениями, претендую на что то особенное после секса. Капризничаю. Проявляю черты скандальной бабенции.

Надо было брать себя в руки. Сама не понимала, почему Глеб настолько сильно выбивает меня из колеи. Я уж думала, после развода мало что может меня раздраконить, оказывается, палитра подлостей бесконечна! Вспомнила технику заземления.

Села ровно, согнула руки в локтях, сцепила средний и большой пальцы рук, пытаясь дышать ровно и глубоко. Кажется, полегчало.

Время шло. Сосредоточиться было трудно, глаза то и дело заволакивало слезами, память услужливо подсовывала обидные слова Глеба в мой адрес. Цифры мельтешили, смазывались. Глеб уже покинул трон царя царей, молча, но злобно хлобыстнув дверью кабинета Данилова-старшего. Вот и славненько!

Наступил обеденный перерыв. Я никак не могла успокоиться, оставшись одна, сделала кофе, да такой ядерный, что он бы, наверное, прожёг мраморный пол, если бы пролился. Слёзы прорвались наружу, текли по щекам, так обидно было за то, что Глеб и овцой и шалавой обозвал меня! Самое счастливое утро так бездарно было испорчено этим гадом Даниловым- младшим. Вот приедет Юра, пожалуюсь ему. Наверное. Ещё подумаю. В конце-концов я взрослый человек и не надо реагировать на провокации.

Я стояла у окна, (смотрела в небо, всё ещё не могла смотреть вниз с этой высоты). Отхлёбывала обжигающий кофе, другой рукой касалась драгоценных бусин на шее. Решила, сейчас поплачу немного и буду делать свою работу, как и делала.

Почему мы никогда не знаем, что готовит нам судьба. А может быть, это хорошо, что не знаем. Иногда незнание в сто раз лучше, чем ожидание беды. Как в моём случае.

Если бы я знала, что это последний мой кофе, последний обеденный перерыв, последний рабочий день в этой приёмной…

Обеденный перерыв давно закончился, я разносила архивные документы по таблицам. Не поворачивая головы увидела боковым зрением как открылась дверь. Сердце тревожно стало падать, проваливаться в пустоту.

Вошёл Глеб.

С каждым его шагом напряжение росло. Игнорировать Глеба я уже не могла. Встала и почему то мне интуитивно хотелось сбежать, выскочить из офиса. Один шаг – и в следующую секунду из меня вырвался тяжёлый вздох, неожиданно я упёрлась в грудь Данилова-младшего, специально сделавшего шаг в сторону и вставшего у меня на пути..

– Милый человек, вы спутали комнаты для игр. С вами согласны зажигать коровушки из бухгалтерии. Кстати, вас никто не спросил из них откуда синяк на щеке?

– А я бы с тобой зажёг, Света.

– Оголодали, мальчик? Так купите себе резиновую Зину. Уж она вам точно не откажет.

За всей этой болтологией я отлично понимала, что в опасности. Надо было как то спровадить Глеба. Вернулась за рабочий стол, стала тыкать мышкой по экрану, повернулась к Глебу:

– Что то ещё?

– Я в твоих советах не нуждаюсь.

– Ну так проваливайте и не мешайте работать, Вавилонский блудник.

Он со всей дури врезал кулаком по моему столу. Дрогнул органайзер, звякнули ножницы в подставке, коробочка со скрепками жалобно пискнула.

Я смотрела на его кулаки, которыми Глеб упёрся в мой стол, на голову, втянутую в плечи. Отлично знала, что это значит. С такой позы начинал все скандалы мой отчим.

Сердце оглушающе зачастило пишущей машинкой, я молча хлопала глазами. Чужой, посторонний мужчина волком смотрел на меня, его лицо искажала оскал-улыбка, глаза стальными лезвиями кромсали сердце.

Ох, как я испугалась. И не напрасно…

Глава 27

Глава 27

Ох, как я испугалась.

Стерва во мне встала на защиту:

– Откуда это на планете успешных людей объявился неудачник? Только неудачники стучат кулаком по столу. В следующий раз бейтесь головой.

Смело и ровно смотрела ему в лицо.

– Это я то неудачник? – он убрал свои лапищи с моего стола, поискал глазами стул, не нашёл засунул руки в карманы, отошёл к окну, искоса глянул на меня:

– Что, Светка, веришь в любовь с первого взгляда?

У меня конечно на языке выстроилась армия ответов на всю ту хрень, что нёс Глеб.

Повернулся ко мне:

– Вот и я не верю. Поэтому, расскажи ка мне, красота, как ты так быстро оказалась в дамках у Юры? Это что такое ты умеешь, чего не умеют другие бабы? Как умеешь подмахивать задницей, чтоб тебя Данилов подобрал?

Я делала вид, что не слушаю его, на самом деле, перестала дышать от обиды. Всё, теперь точно Юре пожалуюсь.

Он снова подошёл к столу, заводился всё больше. Глеб нависал над столом, мне всё тяжелее было дышать. Воздух загустел, как кисель. По спине то и дело накатывало холодными, липкими мурашкми. Вот что делать?

– Слушай, Светка, мне надоели твои выкрутасы, – его рот кривится в саркастической гадкой улыбке: – Ты же сама сюда пришла из за денег.

– Образное выражение. Ты здесь тоже из за денег.

У меня стучало в висках. Война началась, здесь не осталось места