Стюардесса улыбчиво прощается, а я окидываю салон прощальным взглядом и вслед за Глебом спускаюсь по трапу. Шагаю, глядя на его широкую спину, и думаю, что, если отойду, решив, например, прогуляться по взлётной полосе, Глеб этого не заметит.

Я не ревную, нет. Скорее, восхищаюсь. Глеб нашёл себя в жизни, достиг многого, преуспел в бизнесе, занимается любимым делом. Несмотря на завышенные требования к себе и маниакальное стремление контролировать каждый аспект работы, Глеб кажется цельной, сильной личностью, человеком, который знает, чего хочет от жизни.

Невольно обращаюсь к своим будням. Бессмысленно примерять его путь на себя, но как же я хочу этого — иметь дело, которое зажигает изнутри. Не знаю, повлияла ли эта поездка на меня, но после путешествия всё отчётливее осознаю, что давно хочу оставить работу в страховой. Она выматывает меня и не оставляет сил на ту сферу, где я могла бы реализоваться по-настоящему.

— Марина?.. Марина!.. — сквозь пелену мыслей пробивается голос Глеба. Сколько раз он звал? Я совсем выпала из реальности.

— Д-да?.. — отзываюсь я рассеянно.

— Ты ещё в Турции? — спрашивает он вроде бы спокойно, но тень недовольства не уходит с лица. Что его так раздражает?

— Нет…

— Твоя машина, я — в офис, — чеканит он и резко разворачивается.

«Твоя машина» — должно быть та, что стоит рядом с его. Возле неё тоже маячит водитель, невысокий мужчина средних лет.

Глеб что-то рычит в трубку, усаживаясь на заднее сиденье. Водитель захлопывает за ним дверь и, заняв своё место, в мгновение ока срывается в путь. Порыв ветра отбрасывает мои волосы назад и приносит с собой едкий запах сгоревшего топлива. Стою, провожая взглядом удаляющийся чёрный седан. В голове — вакуум, а вокруг — бесцветная пустота.

Он не поцеловал меня на прощание. А может быть, наши отношения не предполагают подобных нежностей? А вдруг это конец? Я снова свободна, и он больше не позвонит? Нет. Позвонит. Ещё не наигрался.

Поднимаю голову к небу, солнце сильно печёт. Обжигающий зной. Кажется, мы привезли с собой настоящее лето. Что ж, хоть об акклиматизации не придётся беспокоиться.

Достаю из сумки телефон и, вспомнив про машину, поворачиваюсь к ней. Водитель, поймав мой взгляд, расплывается в подобострастной улыбке и приглашает в салон. Распахивает передо мной дверь, как минутами ранее его визави, и вскоре мы покидаем аэропорт, устремляясь в сторону города.

— Мам, я сегодня приеду, — сообщаю я в трубку.

В Турции я несколько раз звонила ей, но чаще писала в мессенджерах. Я умолчала о том, где именно провожу время, решив, что маме лучше ни о чём не знать. По крайней мере, пока. Или совсем? Вопрос остаётся открытым, я ещё ничего не решила, ответ будет зависеть от обстоятельств.

— Да, я так и думала, доченька, жду тебя. Будь осторожна. Ты сама за рулём? Или снова…

Кстати, о птичках…

Не хочу отвлекать Глеба вопросами о готовности моей машины. Почему же я не вспомнила о ней в самолёте или не спросила его позже? Впрочем, когда там было спрашивать… Глеб, уверена, сам о ней забыл, ему сейчас точно не до этого.

Передвигаться с водителем, конечно, очень удобно, но не стоит слишком привыкать к этому комфорту. Очень легко поддаться искушению, ни о чём не думать и просто наслаждаться моментом, но возвращение к реальности неизбежно. И чем дольше длится это забвение, тем сложнее будет адаптироваться к прежней жизни. Мне стоит побеспокоиться о судьбе моей ласточки самой, несмотря на требования Глеба этого не делать.

Выдыхаю и, откидываясь на подголовник, вспоминаю наш отдых и свои ощущения. Он был прекрасен — этот короткий, но до краёв наполненный яркими эмоциями отрезок времени. Мы будто прожили маленькую жизнь — три дня и три ночи. Знакомились заново, изучали друг друга, ссорились и мирились, терпели настроение друг друга и смеялись над нелепыми пустяками.

Глеб старался отдыхать. Я видела: ему было нелегко отступать от привычного времяпрепровождения, но у него получалось. Мы вместе погружались в праздничное настроение выходных. Мне даже показалось, что он в угоду мне забывал о делах: не тянулся ежеминутно к планшету и телефону, не проверял почту каждые полчаса, а терпеливо исполнял мои капризы — фотографировал у каждого интересного места и бродил по блошиному рынку, где я скупала всякую ненужную чепуху. Я чувствовала его вовлечённость, отдачу, и мне самой было легче, спокойнее рядом с ним.

Я ощутила себя такой нужной, необходимой. Зря. Нельзя вязнуть в нём с головой, он ведь предельно ясно обозначил рамки. И я согласилась.

Согласилась… Не ради обновок и возможности слетать в отпуск. Конечно нет. Да, вспыхнувшие азарт, желание принять вызов и любопытство сыграли свою роль, но всё это лишь прикрытие. Как же страшно признаться себе в настоящей причине, а уж последствия вырисовываются ещё более пугающими.

Мне лучше самой прекратить всё это уже сейчас или ждать, пока его интерес угаснет сам собой? Как будет менее болезненно? Ответа, увы, я не знаю. Всё, что связано с отношениями, — тёмный лес для меня. Блуждаю по нему, но шестым чувством догадываюсь о вовсе не весёлом финале для моей и без того расшатанной психики. Не имею привычки корить себя за что-то или жалеть о случившемся, но сейчас, если бы можно было отмотать время назад, я бы сделала всё, чтобы наше общение прекратилось. Хотя бы повнимательнее изучила его страховое дело и не стала бы звонить и приглашать на встречу!

Всё когда-нибудь подходит к логическому завершению, и наш роман не станет исключением. Что он оставит после себя, не представляю. Надеюсь, что-то хорошее, а не пепелище. По крайней мере, воспоминания всегда будут со мной — в голове и в галерее телефона.

Пролистывая сделанные Глебом снимки, понимаю, что у него отлично получаются фотографии. Я заметила его творческий подход, когда он вносил корректировки в выбранные мной локации. Глеб понимает кадр и чутко ловит подходящий момент для съёмки. Надо посоветовать ему пройти курсы у профессионалов в этом деле. Я когда-то подобные заканчивала, но не преуспела. У меня лучше выходит позировать, а вот из Глеба получился бы классный фотограф.

Мы движемся по улицам города, я замечаю, что машина явно направляется не в сторону моей квартиры.

— Простите, куда мы едем? — интересуюсь я ненавязчиво.

— На Ольховскую, — отвечает водитель невозмутимо.