Он соглашается.

— Я никогда не встречался с этим парнем, но, судя по тому, как ты его описала, он кажется засранцем. Хотя, наверное, я не стал бы описывать его словом «подонок», милая, это кажется слишком грубым.

— А назвать его засранцем — нет? — Элиза надулась. — Лилли — моя подруга, конечно, я буду ее защищать. Я должна была догадаться, что с ним что-то не так. Просто он всегда слишком обаятельный.

Она сужает глаза.

Джек смотрит на нее сверху вниз, наклоняя голову.

— Он когда-нибудь флиртовал с тобой?

— Нет, но все же.

Я изучаю их обоих.

Элиза действительно выглядит как милая девушка, если вы понимаете, о чем я. Девушка-соседка с темными волосами, искренней улыбкой и честными глазами. У нее есть несколько веснушек на переносице, которые делают ее более добродушной, если бы человек строил стереотипы исключительно на основе внешности, так что я очень сомневаюсь, что к ней часто подкатывают — просто она не из тех, кто флиртует.

— Я беспокоюсь, что после этого она никому не будет доверять. Знаешь, как это бывает, когда кто-то полностью злоупотребляет твоим доверием? Она сказала мне, что проходит курс детоксикации от мужчин, и я просто не хочу, чтобы это повлияло на будущие отношения.

— Ты же не собираешься пытаться свести ее с кем-то? — спрашивает Джек.

— Нет. Мне не с кем ее сводить, если только... Ты никого подходящего не знаешь?

— Я не знаю никого, кроме парней из команды по регби, — говорит Джек. — И никого не знаю достаточно хорошо, чтобы рассматривать его кандидатуру, так что не строй никаких интриг.

— Я только что сказала тебе, что она ни с кем не хочет встречаться. И не собираюсь пытаться свести ее с кем-то.

— Я слышал, что ты сказала. — Джек усмехнулся. — Просто не думаю, что ты собираешься прислушиваться.

Элиза откидывается назад, чтобы получше рассмотреть его, и бросает взгляд на нас двоих.

— Ты слышал этого парня? Он не верит, что я буду вести себя хорошо, — говорит она мне. — Похоже, он не доверяет мне в том, что я не буду вмешиваться в личную жизнь своей лучшей подруги — вот что я слышу.

— А ты собираешься вмешиваться в личную жизнь своей лучшей подруги? — спрашиваю я, присоединяясь к разговору.

Она усмехается.

— Не сейчас. Ей нужно время.

Мы продолжаем смотреть сериал, время от времени комментируя ту или иную сцену или отправляясь на кухню за напитками или едой, и это дружеское общение — приятная замена драме и хаосу, которые обычно происходят в доме моих родителей в те вечера, когда мы пытаемся посмотреть телевизор.

Здесь нет моего брата, который подшучивает надо мной или пытается переключить канал, и нет двоюродной бабушки, которая постоянно просит о мелких услугах. Например, принести ей еще льда в стакан, прибавить или убавить громкость, сбегать за пушистыми носками, потому что у нее замерзли ноги.

В общем, это был чертовски хороший день.

ГЛАВА 4

ЛИЛЛИ

Сегодня воскресенье.

И я провела все свободное время между тренировками старательно приводя эту награду в надлежащий вид. Мне пришлось порыться в интернете, чтобы узнать, как на самом деле должна выглядеть эта вещь, и, должна сказать, я проделала чертовски хорошую работу, учитывая, что мне не на что было опереться, кроме разбитого стекла.

Было нелегко придать ей прежний вид, но, к счастью, часть осколков осталась нетронутой настолько, что имя Романа видно.

Различимо.

Вроде как?

Остальное — полная неразбериха.

Не уверена, каково его полное имя на самом деле, потому что буквы его фамилии, похоже, отсутствуют на осколках... Мне кажется, что она выглядит нормально?

Я держу её и изучаю на свету, наклоняя то в одну, то в другую сторону. Выйдя из дома Элизы, я пошла в магазин товаров для рукоделия и купила немного прозрачных блесток — самых мелких, более дорогих и блестящих — чтобы заполнить пробелы.

Все сверкает, как бриллиант.

Я даже добавила несколько страз на заднюю часть, чтобы залатать несколько дырок. Это выглядит как трофей, который можно было бы вручить на конкурсе фонограммы или в качестве ненужного подарка, но, по крайней мере, Ром сможет поставить его на полку.

В общем, я вполне довольна.

Разложив полотенце на столе, я заворачиваю в него награду, чтобы она была в безопасности, когда буду убирать обратно в коробку. Убираю беспорядок, который устроила в своей спальне, достаю пылесос и провожу им взад-вперед по ковру под письменным столом.

Моя соседка по комнате просовывает голову в комнату и наблюдает за мной, пока не ловит мой взгляд, и я выключаю громкий пылесос.

— Хочешь, потом заняться моей комнатой? — дразнит она, хотя я чувствую, что в ее вопросе есть доля правды. Кейли с радостью разрешила бы мне делать уборку во всем доме, включая ее спальню.

— Ага, конечно, — дразню я в ответ. — Может, мне и окна помыть?

Я ненавижу уборку. Ни за что на свете я не стала бы мыть ее окна, не говоря уже о ковре. Пыль на моих полках — все та же самая пыль, которая была там с того дня, как мы переехали.

— Конечно, почему бы и нет? — Она прислонилась к дверному косяку. — Что ты вообще делаешь? Ты здесь уже несколько часов.

Так и есть, и теперь я умираю от голода.

— Мастерила. — Закончив с ковром, я сматываю шнур и вешаю его обратно на ручку пылесоса. — Я работала кое над чем для друга, а теперь мне нужно отнести это к нему домой.

— О, друг? Друг-мужчина?

Я только что сказала «к нему».

И она сказала это так, что ее тон подразумевает, что с этим мужчиной связано нечто большее, чем дружба, но она ошибается, и полагаю, что я не в настроении для ее подшучивания.

— У Элизы и Джека новый сосед, и он разбил стеклянный кубок, когда переезжал, поэтому я решила починить его для него.

— Дай посмотреть.

Я не против дать ей посмотреть, тем более что собрать все обратно было большой работой, и я не против показать результат.

Однако меня шокировало, что Кейли никак не прокомментировала, когда я упомянула Элизу и Джека.

Видите ли, у них троих есть своя история, и не самая положительная.

Я уже несколько раз упоминала, что Элиза была моей соседкой по