Я знал, что надо было подавать документы в Нью-Йоркский университет...

Я внутренне ворчу, позволяя тишине затянуться.

— Роман, ты еще там? — Мама постукивает по телефону, словно проверяя микрофон. — Алло?

— Я здесь. Просто задумался.

— О чем? Расскажи маме.

Она всегда так говорит: «Расскажи маме» — как будто эти слова заставят меня выложить все начистоту и признаться во всех грехах.

В грехах. Ха!

Список был бы постыдно коротким, не то чтобы я был идеальным. Просто я... скучный.

Чтобы совершить грех, мне придется покинуть свое рабочее кресло, а я не делал этого уже много лет, что и привело меня к моему новому жилищу.

Свобода сделать неправильный выбор.

— О... — Как я рад, что живу самостоятельно! — О твоем фирменном чесночном хлебе.

— О, перестань. Это так просто, что я могла бы приготовить его во сне. В этом нет ничего сложного.

Я закатываю глаза от ее ложной скромности.

— Ты уже с кем-нибудь познакомился?

С кем-нибудь?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, — уклоняется мама. — С девушкой.

— Мам, я живу здесь ровно... — Проверяю часы на левом запястье. — Пять часов.

— Откуда мне знать, что дом не заполнен людьми? Ты не позволил нам помочь тебе переехать, — снова указывает она.

У меня такое чувство, что я буду часто слышать об этом; моя мама не из тех, кто отпускает ситуацию.

— Я же говорил тебе, что живу с двумя людьми, Джеком и Элизой. Джек из Англии — его номер мне дал его брат Эшли, с которым я несколько раз встречался, пока жил там. Элиза — его девушка.

Мама молчит.

— Я просто не знаю, как мне относиться к тому, что ты живешь с парой. Это как-то странно. Не то чтобы я была против того, чтобы ты жил с девушкой. Просто... не хочу, чтобы ты чувствовал себя обделенным из-за того, что они вместе. Не дай Бог, если они займутся сексом в гостиной. Вдруг ты их услышишь?

Мое лицо краснеет, когда она продолжает говорить о сексе и тонких стенах, а также о том, что, когда она училась в колледже, ее соседка-первокурсница Николь занималась сексом со своим парнем на нижней койке, пока она лежала на верхней. Я пытаюсь напомнить ей, что это не общежитие и мы взрослые люди, а Джек и Элиза выглядят очень уважительно — по крайней мере, так было, когда мы с ними познакомились на собеседовании на должность соседа по комнате.

— Все будет хорошо, мам. Я не беспокоюсь, что они будут заниматься сексом там, где я завтракаю.

Ей нужно перестать волноваться и придумывать оправдания, чтобы я не жил здесь... Мне нужно было съехать, когда начал учиться, но я этого не сделал, и теперь нет пути назад. В эту дверь не ворвется Алекс. Не нужно спешить, чтобы забрать тетю Миртл со встречи или освободить лишнее место за столом для одного из ее бойфрендов. Или слушать, как она рассказывает о приложении для знакомств с одинокими людьми старше семидесяти.

Мама никак не комментирует мои слова о сексе на завтрак и вместо этого снова заводит речь о воскресном ужине.

— Скажи, что придешь в воскресенье.

— Я думал, что уже три раза это делал?

— Просто уточняю. — Мама смеется.

— Я не собираюсь исчезать, мам. Я живу всего в двадцати минутах езды и ездил сюда на занятия уже два года. — Два с половиной, если считать семестр в прошлом году перед учебой за границей.

— Я знаю, знаю, просто беспокоюсь.

— О чем? Что у меня кончится бензин по дороге домой? Или что я не смог справиться сам? Я знаю, как стирать и готовить себе ужин, черт возьми, ты сама научила меня делать все эти вещи, мам. Тебе не нужно беспокоиться, что я не выживу. Разве ты так волновалась, когда я жил в Англии? — Потому что она ворчала на меня гораздо меньше, чем сейчас.

— Конечно же я волновалась. Но я знала, что ты вернешься домой.

В этом есть смысл. Она не так волновалась, потому что знала, что я вернусь в ее дом и буду жить в комнате через коридор, но вместо этого я вернулся домой, собрал свои вещи и переехал в совершенно другой дом, и это ее потрясло.

— Уверен, что не хочешь взять с собой соседей по комнате? Им бы очень понравилась домашняя еда.

Мама делает последнюю отчаянную попытку заставить меня привести моих новых друзей домой — возможно, для того чтобы она могла провести перекрестный допрос с пристрастием и проверить их биографию. Боже, я даже представить себе не могу, на что это похоже.

Кто бы мог подумать, что она окажется такой чрезмерно заботливой?

Мне даже жаль Алекса: ему придется принять на себя всю тяжесть моего отсутствия. Хотя у меня есть подозрение, что через несколько месяцев она полностью переделает мою спальню и превратит ее либо в комнату для гостей, либо в комнату отдыха для моего брата. А возможно, даже в комнату для рукоделия — в последнее время она начала вязать, и это может стать для нее прекрасным местом, где она сможет побыть в тишине и покое.

Несомненно, Алекс будет держаться подальше от ее комнаты с пряжей.

Ха-ха.

— Да, я точно не хочу приводить соседей домой на ужин. — Не сейчас. Хочу сначала немного узнать их.

— Хорошо, если ты уверен. — Я почти слышу, как она размышляет. — Я всегда могу приготовить побольше и ты сможешь взять контейнеры домой. — Она смеется. — Даже не верится, что я это говорю. У тебя новый дом! Мне хочется плакать. Мой маленький мальчик вырос.

Не обращайте внимания на комментарий о том, что я ее маленький мальчик.

— Отличная идея насчет контейнеров. У меня такое чувство, что Джек съест все, что я положу в холодильник.

— Ладно, тогда так и сделаем, — говорит мама, хлопая в ладоши, как всегда делает, когда у нее появляется идея. — Я пойду за продуктами, а пока, если передумаешь их приглашать, дай мне знать.

— Обязательно.

Но я не передумаю, потому что мне кажется странным приглашать в свой дом двух незнакомых людей, с которыми я живу.

После разговора с мамой я заканчиваю вынимать все из коробок и почти все расставляю по местам. В последнюю очередь достаю из кармана браслет дружбы, который Лилли подарила мне три года назад, когда мы оба были первокурсниками. Непонимающими и немного испуганными.

Я, конечно же, сохранил его и засунул в карман, прежде чем покинуть родительский дом.