Его взгляд смягчился, став таким нежным, что у меня перевернулось внутри.

— Спасибо. Я стараюсь. Не всегда получается, но я никогда не перестану.

— Больше от нас и не требуется. — Я усвоила это через боль. Когда перестаешь стараться, перестаешь жить.

Телефон у него коротко звякнул, и Лоусон достал его.

— Мне нужно заехать на участок. Сможешь доехать домой?

Я сжала руль и кивнула.

— Да.

Голос не дрогнул, и я порадовалась этому. Я не хотела, чтобы Лоусон понял, как мне страшно.

Он потянулся, будто хотел сжать мое плечо, но передумал.

Его пауза полоснула по мне ножом. Он отступил из-за моих слов о том, что мужчины меня пугают. Я понимала: это нелогично, не все мужчины чудовища, но разум не успевает за воспоминаниями.

Каждый раз, когда я встречала мужчину, часть меня спрашивала: вдруг это он? Тот, кто держал меня тридцать три дня? Тот, кто изрезал мое тело этими причудливыми шрамами?

Даже в салоне автосалона я увидела придурка Чипа в черном балаклаве — наклоняется ко мне, готов причинить боль. Даже если телосложение или голос не совпадали, я все равно видела в них его.

Но не в Лоусоне. Он — первый мужчина вне семьи, рядом с которым мне спокойно после того, что случилось. Даже в больнице мне заменили всю бригаду на женскую. Наверное, поэтому его осторожность так ранила. Но я и его не винила.

Лоусон опустил руку.

— Телефон будет при мне. Звони в любой момент. Мне несложно. Знаю, что забирать детей из школы для тебя пока новое дело.

Черт.

Он беспокоился, сумею ли я сделать свою работу. Я его понимала, но все равно было неприятно.

— Я уже побывала во всех трех школах, так что справлюсь. — Я постаралась говорить как можно бодрее.

Он кивнул.

— Хорошо. Но если что — я рядом, один звонок.

— Спасибо. За все. — Эти шесть букв не покрывали и сотой доли того, что я хотела сказать о нем. Но пока пришлось ограничиться ими.

Он задержался на секунду, будто собирался что-то добавить, но только открыл дверцу и вышел. Я смотрела, как он садится в служебную машину, лишь бы он не стал ждать, пока я выеду. Последнее, что мне нужно, — зрители.

Когда его стоп-сигналы засветились и машина выехала, из меня вырвался долгий выдох. Я повернулась обратно к внедорожнику. Разжала пальцы, отпуская руль, и провела ладонью по коже.

— Мы с тобой подружимся. Я буду говорить с тобой только ласково, а ты, пожалуйста, не вышвырни меня в кювет.

Терапевт когда-то сказала, что если говорить с растением добрыми словами, оно растет быстрее и здоровее, чем то, которое унижают. Она приводила это как пример того, что делала со мной мама, но, думаю, тут принцип тоже сработает.

Внедорожник, разумеется, промолчал.

— Кажется, тебе нужно имя. Но, наверное, это стоит оставить Чарли. Он в этом хорош.

Машина снова не ответила.

Я нажала на тормоз и кнопку запуска. Двигатель мягко загудел, вибрация прошла по всему телу.

— Ты справишься. — Я ввела в навигацию адрес магазина в Сидар-Ридж и снова вцепилась в руль, глядя вперед, сквозь лобовое стекло. — Просто сделай один следующий шаг.

К тому моменту, как я въехала в очередь за начальной школой, у меня было чувство, будто я прошла один из тех безумных тренировочных лагерей, которые рекламируют по ночам. Неудивительно, что Лоусону требовалась помощь.

Я вела новенький внедорожник до Сидар-Ридж, как бабушка. Когда наконец припарковалась у магазина и разжала руки, пальцы ныло от того, как отчаянно я вцепилась в руль. Но я уже начинала к нему привыкать. Я не чувствовала себя полностью уверенно, но было лучше.

Я набросала план питания на неделю, сомневаясь в каждом пункте, потом закупилась. Вернувшись домой, я облегченно выдохнула — впервые за весь день осталась по-настоящему одна. Разобрала продукты и запустила стирку. Мне казалось, я никогда не видела столько одежды.

Пока я справилась с шестью загрузками и не опоздала за детьми, я вычистила кухню и разобрала кладовую. Я еще и убрала в ванных и привела в порядок гостиную. Нужно будет уточнить у Лоусона, стоит ли приводить в порядок и спальни, но мне не хотелось переходить границы.

Моя мать бы ужаснулась тому, сколько радости приносит мне уборка. Но в этом что-то есть. Ты видишь результат прямо перед собой — как ни в чем другом. Это помогает ощущать, что хоть что-то в этом мире мне подвластно. После нескольких дней бесконечных «впервые» мне это было необходимо.

Я заметила Чарли, который оглядывался в поисках меня, и поняла, что он не узнал машину. Я быстро заглушила двигатель и выскочила наружу.

— Чарли!

Он повернулся на мой голос, и его лицо озарила широкая улыбка.

— Хэлли!

Он врезался в меня с такой силой, что я едва не отступила назад. Но я бы тысячу раз выбрала детскую непосредственность и доброту. С этим ничто не сравнится.

Я растрепала ему волосы, как это делал Лоусон.

— Хороший день?

— Очень! Мне сегодня доверили кормить нашу классную рыбку.

— Это важное дело. О многом говорит, что учитель доверил его тебе.

Грудь Чарли гордо вздулась, и он отпустил меня.

— Я все очень аккуратно меряю.

— Ты кто такая? — резко раздался тонкий голосок.

Я напряглась и обернулась к блондинке, безумно красивой, если бы не перекошенная презрением гримаса.

— Простите?

— Я спрашиваю, кто ты? — повторила она. — Я тебя здесь не видела и сомневаюсь, что Ло доверил бы своего ребенка незнакомке.

За женщиной стояла девочка примерно возраста Чарли, явно смущенная.

Чарли сердито на нее взглянул:

— Это Хэлли, наша новая няня. Лучше будь с ней вежлива, а то папа сильно рассердится.

Я положила руку ему на плечо.

— Все нормально. Она просто хочет убедиться, что с тобой все хорошо. — Хотя могла бы и помягче.

Женщина уставилась на меня.

— Няня?

У нее голос подпрыгнул на октаву.

Я кивнула и протянула руку:

— Хэлли.

Она секунду разглядывала мою ладонь, потом пожала ее.

— Кейтлин. Я близка с Ло, просто удивлена, что он ничего не сказал. Он знает, что я бы помогла с детьми, если бы ему понадобилось.

Желудок у меня болезненно сжался. Я не знала, что и ответить.

Слева послышались шаги, и подошла Аспен. Она бросила на женщину рядом со мной хищную улыбку.

— Кейтлин.

Блондинка сжала губы.

— Аспен.

Аспен повернулась ко мне и сжала мою руку.

— Готова ехать?

Я кивнула.

— Все взял, Чарли?

— Ага! Я даже не забыл ланчбокс. —