искали.
И это было страшнее и прекраснее любой фикции.
Глава 41
Саша
Утро началось не с боли в колене и не с трезвого анализа вчерашней слабости. Первым, что я ощутил, был запах её шампуня на подушке. Она спала, разметавшись, забрав большую часть одеяла. Я наблюдал, как первые лучи солнца играют в её тёмных волосах, и чувствовал странное спокойствие.
Вчерашние признания не казались ошибкой. Наоборот — будто гнойник наконец вскрылся, и рана начала заживать.
Она потянулась, не открывая глаз, и её рука легла мне на грудь.
— Ты уже пялишься? — пробормотала она сонно.
—Наблюдаю, — поправил я. — Это другое. —Наблюдаешь, — она приоткрыла один глаз. — И какие выводы? Я перевернулся на бок, опираясь на локоть, и мягко отодвинул прядь волос с её лица.
— Выводы такие, что ты красивее, когда не строишь из себя дерзкую стерву.
Она фыркнула, но не стала возражать. Вместо этого её пальцы легонько провели по повязке на моём колене.
— Как оно?
—Лучше, — ответил я, и это была правда. — Готов выйти на лёд. Её лицо стало серьёзным.
— Ты уверен? Не слишком рано?
—Команда нуждается во мне. Плей-офф на носу. Она что-то обдумывала, глядя на моё колено, потом медленно подняла на меня глаза.
— Ладно. Но с одним условием.
Я поднял бровь, ожидая очередного её каприза. Но её слова оказались неожиданными.
— Я хочу посмотреть на тебя там. На льду. Настоящего.
Я замер. Никто из моих «девушек» никогда не просил об этом. Им было важно после игры — куда пойти, что надеть, с кем быть увиденными.
— Там не на что смотреть. Просто работа.
—Для тебя — работа, — она села на кровать, и её голубые глаза стали твёрдыми. — А для меня — часть тебя. Та часть, которую я не знаю. Хочу понять, что заставляет Александра Сидорова выходить на лёд с травмой. В её голосе не было любопытства фанатки. Было искреннее желание понять. Проникнуть в ту часть моей жизни, которую я всегда держал отдельно ото всех.
— Там шумно, холодно и скучно, — предупредил я.
—Переживу, — она улыбнулась своей дерзкой улыбкой, но сейчас в ней была иная уверенность. — Или ты боишься, что я увижу, как ты падаешь? Её вызов задел за живое, как и было задумано.
— Я не падаю. Я иду до конца.
—Вот и докажи, — она легко спрыгнула с кровати и потянулась. — А теперь двигайся, капитан. Тебя ждёт лёд. А меня — твоя первая игра в качестве твоей жены. Она произнесла это слово без иронии. Просто как факт. И этот факт больше не вызывал во мне протеста.
Пока она шла в душ, я оставался сидеть на кровати, глядя на закрытую дверь. Страх? Нет. Но что-то похожее. Что-то новое.
Впервые я не просто возвращался к работе. Я впускал кого-то в свою святыню. И понимал, что отступать уже некуда. Фикция закончилась. Началось что-то настоящее. И чёрт возьми, это было страшнее любого финального матча.
Глава 42
Катя
Я никогда не была на хоккее. Вернее, была один раз в шестнадцать — отец привёз меня на матч по делам, и я всю игру сидела в телефоне, изнывая от скуки. Теперь всё было иначе.
Антон, лучший друг Саши, встретил меня у служебного входа.
— Ну что, посмотрим на нашего капитана? — он ухмыльнулся, проводя меня по коридорам. — Только предупреждаю, здесь не место для тонких натур.
Здесь пахло льдом, потом и мужским дезодорантом. Крики, грохот коньков о бетон, звон шайб — всё сливалось в оглушительную какофонию. Антон привёл меня к небольшому окошку, выходящему прямо на ледовую арену.
— Здесь лучший вид. Санек не любит, когда за ним наблюдают с трибун, как за животным в зоопарке.
Я прильнула к стеклу. На льду шла разминка. Десятки мощных спортсменов в одинаковой форме, но мой взгляд сразу нашёл его. Саша. Он выделялся даже среди них — собранный, сконцентрированный, его движения были резкими и точными, несмотря на повязку на колене.
— Он действительно играет с травмой? — не удержалась я.
—А то, — кивнул Антон. — Для него это пустяк. В прошлом сезоне выходил со сломанным ребром. Я смотрела, как он скользит по льду, и не могла оторваться. Это был другой человек — не тот циничный муж, который строил стены, и не тот уязвимый мужчина, признававшийся мне вчера в боли. Это была стихия. Сила. Абсолютная концентрация.
Прогремел гонг, возвестив о начале матча. Игра началась. Я никогда не понимала правил хоккея, но сейчас мне было не до них. Я следила только за ним. За тем, как он руководил командой, как бросался в атаку, как принимал удары.
В одном из эпизодов его столкнули с такой силой, что он врезался в борт прямо перед моим окошком. Лёд посыпался градом. На мгновение наши глаза встретились. В его взгляде не было ни удивления, ни мягкости — только ярость хищника, полностью поглощённого битвой. Он оттолкнулся от борта и рванул обратно в гущу схватки.
— Нравится? — крикнул Антон мне на ухо, пытаясь перекрыть рёв трибун.
—Он всегда такой... яростный? — переспросила я, не отводя взгляда. —Только когда дело касается хоккея, — засмеялся Антон. — Здесь он дома. И я наконец поняла. Лёд — это не просто работа. Это единственное место, где ему не нужно притворяться. Где можно выпустить всю ту боль, гнев и страсть, которые он так тщательно скрывает ото всех.
В третьем периоде случилось то, от чего замерли все. Саша получил пас, ушёл от защитника и с невероятной силой бросил по воротам. Звон шайбы, врезавшейся в сетку, оглушил арену. Гол!
Он не стал кричать или праздновать. Просто остановился, тяжело дыша, и его взгляд снова нашёл меня за стеклом. На этот раз в его глазах было что-то кроме ярости. Было вопрошание. «Ты видишь? Видишь, кто я на самом деле?»
Я медленно кивнула, словно отвечая на его безмолвный вопрос.
Да. Я вижу. И мне не страшно. Мне... интересно.
Глава 43
Саша
Раздевалка гудела от возбуждения после победы. Крики, смех, хлопанье по плечам — обычная картина после удачного матча. Но сегодня я почти не слышал этого шума. В ушах всё ещё стоял гул от попадания шайбы,
