— Миссис Кин, пожалуйста, присаживайтесь за обеденный стол. Я принесу вам завтрак. Кофе? — Она уже перешла к другой плите, помешивая яйца и приправляя их перцем.

— О, я надеялась покушать на улице, на свежем воздухе.

Дарла замирает, поворачиваясь ко мне.

— Мы едим всей семьей, нет? Присаживайтесь. Я принесу вам тарелку. Есть аллергия?

Похоже, сегодня я не буду завтракать на улице. Кто будет завтракать?

— Без сыра, — говорю я, наблюдая, как на ее лице появляется ужас. Я поднимаю руки в знак успокоения. — Это не аллергия. Просто я его не люблю. — Я морщу нос. — Могу есть его только на пицце.

Дарла поднимает брови, но быстро берет себя в руки и кивает.

— Хорошо, миссис Кин. Без сыра.

— Спасибо, Дарла. И меня зовут Лорен, помнишь?

Она машет рукой, и я не настаиваю.

— Кофе?

Дарла показывает головой на кофеварку. Я открываю несколько шкафчиков вокруг нее, прежде чем нахожу один с кружками, наполняю одну из них, оставляя место для сливок.

— Так ты шпионка, да, Кролик?

Кролик. Маттиас Кин изменил прозвище, которое Кэл дал мне в подростковом возрасте. Он знал, как я ненавидела прозвище Зайчик в те времена, и решил еще больше раздражать меня, называя меня Кроликом. Он был единственным из Кинов, кто знал о Кэле и мне. Похоже, не все изменилось.

Я поднимаю глаза и вижу, как Маттиас грозно смотрит на меня. Маттиас всегда был выше меня — что несложно, когда ты ростом 165 см, — но я все равно смотрю на него свысока. Пот стекает по его лицу из-под волнистых каштановых волос. На нем спортивные шорты с полотенцем, засунутым за пояс, и больше ничего. Его подтянутая грудь и пресс блестят от пота, и мое лицо горит, но я отказываюсь дать ему запугать себя.

— Искать кружку на кухне — это не шпионить, Мэтти. А вот твоя комната... — Я замолкаю, наслаждаясь тем, что могу бросить ему в лицо старое прозвище, которое поднимает мне настроение больше, чем кофе, согревающий мои руки. Когда он начал называть меня Кроликом, я стала называть его Мэтти. Было ли это мелочно? Конечно. Собиралась ли я прекратить? Абсолютно нет. Взяв из его рук охлажденный графин со сливками, я отворачиваюсь от покрасневшего мужчины передо мной с озорной улыбкой на губах.

— Похоже, нам придется за тобой присматривать. — Маттиас протягивает руку мимо меня, берет кружку и наполняет ее до краев.

Я снова встречаюсь с его взглядом и приподнимаю бровь.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Я просто обычная жена. — Я показываю свое кольцо, делая глоток из кружки, а свежесваренный кофе успокаивает мою внутреннюю стерву.

Маттиас кривит верхнюю губу.

— Ты — пародия на жену. И все здесь это знают.

С этими словами он уходит, но напряжение в кухне становится невыносимым. Его оскорбление достигает своей цели, и моя уверенность в себе тает под его презрением.

Дарла смотрит то на пустую дверь, то на меня, затем обращается к своему шеф-повару:

— Лекс, проводи миссис Кин в столовую.

Лекс кивает и убавляет огонь под блюдом. Он вытирает руки о фартук и подходит ко мне. Его смуглая кожа блестит от пота, и он проводит мускулистой рукой по лицу, чтобы вытереть его. Сострадательные нефритовые глаза встречаются с моими, и Лекс широко улыбается.

— Сюда, — говорит он и уходит.

Его длинные ноги позволяют ему быстро преодолевать расстояния, и я с трудом поспеваю за ним. К счастью, нам нужно только выйти из кухни и пройти через первую дверь справа, чтобы найти столовую. Внутри стоит длинный деревянный стол, вокруг которого разместилось не менее двадцати человек. По центру стола стоят свечи и свежие цветы, и несколько человек уже заняли свои места. Когда мы входим, разговоры затихают, и я шепчу спешное «спасибо» Лексу, который бросает меня на произвол судьбы.

Я вхожу в большой зал с окнами от пола до потолка, через которые проникает естественный свет. Над столом висят две люстры, а под столом и стульями лежит бордовый ковер с узором. Это просто великолепно, чего я и ожидала от резиденции Кин.

Либо я пришла рано, либо некоторые места остаются пустыми во время каждого приема пищи. Есть две группы по три человека, каждая из которых уже заняла свои места. Одна группа сидит в левом конце стола, а другая — ближе к середине. Все молча наблюдают, как я обхожу стол и сажусь в правом конце.

Стул легко выдвигается, и когда я сажусь, раздается тихий вздох. Но почему? На другом конце стола сидит еще один мужчина.

— Здесь не написано «зарезервировано», — шучу я с натянутой улыбкой, решив потягивать кофе.

Как будто очнувшись от оцепенения, они возобновляют разговоры, на этот раз еще тише, чем раньше. Лишь несколько быстрых взглядов бросается в мою сторону.

Минуты проходят, и я наблюдаю за птицами на широком дубе. Они летают друг вокруг друга и щебечут, и я слышу их через стекло, наполняя утро мирной атмосферой. Я отключаюсь, позволяя тихим разговорам проходить мимо меня.

Затем входит Дарла, толкая тележку с тарелками с едой, и ставит их перед присутствующими. Они благодарят ее, а она тепло улыбается им в ответ. С несколькими тарелками на тележке она смотрит вверх, туда, где я сижу. Ее глаза расширяются, но она оправляется от удивления и разносит тарелки. Слева от меня она ставит ягодный парфе, яичницу-болтунью, хрустящий бекон и несколько сосисок. Передо мной она ставит то же самое, но без сыра на яйцах.

— Спасибо, — говорю я, разворачивая столовые приборы и кладя салфетку на колени.

Дарла улыбается и кивает, ставя несколько других тарелок с небольшими, но заметными различиями на соседние сиденья. Похоже, места распределены заранее. Она доливает мне кофе и оставляет кофейник на подогревателе, а затем уходит из комнаты.

Я беру большой кусок яичницы и стараюсь не выставить себя в глупом свете. Это вкусно — как будто я когда-то думала, что будет иначе — и я стараюсь попробовать по кусочку всего, прежде чем приступить к еде. Мне нужно подумать о найме повара — возможно, даже о том, чтобы переманить саму Дарлу — когда истечет мой двухлетний срок.

Через несколько минут в комнату заходят другие люди и садятся за стол, каждый из них поглядывая на меня. Никто ничего не говорит, но тихие шепотки громче, чем они думают.

— Он сойдет с ума, — говорит один.

— О, это будет интересно, — комментирует другой.

Я не обращаю внимания на эти слова. Если все места были