«Ты же должен быть с Ренатой», – отправляю печальный смайлик.

«С ней поехала Маша. Я попросил. Вадьку отвез в школу. Отец пьет энтеросгель и ждет свой бульон. А мне что-то стало неспокойно. Поэтому я погнал за тобой».

«Спасибо, родной», – плотно прикрываю веки. Еще секунда, и меня накроет.

Мой уютный и добрый мир рушится. Любимые предают, а из прошлого появляются черти, которым бы гореть в аду до скончания веков. И что теперь делать? Куда бежать?

– Ладно, дальше вы сами, – выйдя от невролога, прощаюсь с друзьями. – Вера, мне ждать – смысла нет. Примут вас без очереди. Я договорилась. Потом мне только пришли снимки и результаты исследования. Я бы тут поспорила с Катей. Это не остеохондроз…

– Да, Валечка, спасибо большое! Будем держать связь. Ты сейчас куда? Может, тебя подбросить?

– К тете Зине хочу зайти, – киваю в направлении Лужановского дома. В последний раз я там была с Ремом два года назад. Вера отсудила завод, Юру посадили за убийство, а тетя Зина слегла от ужасного горя.

– Аглая у нее, – печально выдыхает Вера. – Сразу, как узнала, поехала к бабушке.

– Кровь не водица, – обнимаю подругу. И спешу вниз. На улицу. На солнце.

«Стоп! Мне же Репилов нужен!» – разворачиваюсь на лестнице. Открыв сумку, проверяю. Все в порядке. История болезни Ренаты на месте.

Бегу на четвертый этаж к профессору. Тенью просачиваюсь в кабинет.

– Можно?

– Ну, конечно, Валечка. А я все жду, когда твои родственники тебя подключат, – улыбается мне высокий красивый мужчина лишь на пару лет старше меня. – Чай будешь?

– Нет, спасибо.

– Рената Ремовна, – усмехается он. – Ваша родственница.

– Да, дальняя, – отвечаю поспешно и внимательно смотрю на профессора. – Что там, Владимир Борисович? Почему Рена не ходит?

Репилов трет лысую башку, задумчиво оглядывает меня и выдыхает раздраженно.

– Ну, там мамаша с придурью, понимаешь? Вместо того чтобы лечить нормально, заменила антибиотики травами. От пункции категорически отказалась. Запустила…

– Я в Москву по делам поеду. Девочку с собой возьму. Кому ее там показать?

– Валь, да ты что? Тут вылечим. Если ты подключилась, все нормально будет.

– Нет, не могу, – мотаю головой. – Мне уехать нужно. А случай и без того запущенный. Дальше тянуть нельзя.

– Это дочка твоего мужа? – пригвождает меня взглядом Репилов.

– Да, – выдавливаю из себя. – Я развожусь с ним. Но прежде обещала вылечить девочку.

– Ты добрая, Валентина. И храбрая, – склоняется ко мне Владимир Борисович. Берет мои руки в свои.

– Холодные. Давай погрею, – улыбается обаятельно. – Вылечим мы эту Ренату. Не волнуйся. Жизнь только начинается, – подмигивает мне, а я тушуюсь.

У меня же долгие годы никого не было кроме Рема!

Глава 15

– Мам, прости, я не знал, – первым делом сообщает мне Денис, как только я сажусь в машину.

– Что не знал? – надеваю маску безразличия. А самой так больно. Не передать.

– Про Свешникову и ее дочку, – бурчит сын, отъезжая от медцентра. – Мало ли кто это? Я их возил по врачам. Даже в голову не пришло. Фамилию девчонки не знал. Веришь? Отец же за всех с района впрягается. Сказал, что Надя - бывшая сотрудница. Банк помогает. Просил не распространяться.

– Ладно, проехали. Отвези меня к тете Зине, – прошу глухо.

- Я пирожных купил. Она вроде «Картошку» любит, - кивает на заднее сиденье сын.

- Спасибо, - выдыхаю я. Рассеянно смотрю в окно.

Впервые за всю весну погода установилась хорошая. Вышли старички погреться на лавочке, мамаши с детьми не спеша прогуливаются по бульвару.

Машина трогается. Медленно отъезжает. И я снова замечаю Кокоса. Он стоит чуть в стороне, спрятавшись за деревом, слившись с тенью, и наблюдает за выходом. Упирается взглядом в Ауди Дениса. И словно почуяв опасность, уходит в тень. Резко оборачиваюсь. Мерс, на котором я приехала на работу, технично устраивается за нами.

«Вот и хорошо», – снова смотрю в окно. Повернувшись, нахожу взглядом то самое дерево. Но около него никого нет. И на аллее пусто.

«Странно. Может, показалось», – судорожно хватаюсь за сумку.

– …А то Машка мне с утра плешь проела. Назвала предателем и Иудой, – сквозь вату доходит обрывок разговора. – И мелкий за ней уже повторяет. Прикинь?

– Он как пылесос – все на лету схватывает, – вынырнув из потока мыслей, улыбаюсь я печально. – Мишка – такое счастьице…

– А его мама просто ведьма какая-то, – бурчит недовольно Денис. – Да я же не отрицаю. С девочкой знаком был, а что она нам сестра – понятия не имел… Какого на меня всех собак вешать?

– Ты долго к ним ездил? – интересуюсь на автомате. Ругаю себя за дурное бабье любопытство. Вот спрашивается, зачем мне это знать?

– Весь последний год. Как отец Иваныча уволил. А то он мотался, – хмуро сообщает Денис, сжимает руль крепче обычного, не отрываясь, смотрит на дорогу. – Что теперь делать, мам? – остановившись на светофоре, сопит как маленький.

– Ничего, – пожимаю плечами. – Живи как жил. Вас, детей, наши с отцом разборки не касаются.

– А если вы разведетесь? – роняет порывисто. – Мам, я против…

– Тебя точно никто не спрашивает, Денька, – умышленно называю детским именем. – Вы выросли, отец нашел себе другую…

– Да не находил он никого! – бьет по рулю Денис.

– Ага, она сама пришла, – усмехаюсь горько и добавляю мягко, но решительно. – Давай закончим этот дурацкий разговор…

– Мам, он с этой Надей год точно не виделся. Я же знаю его расписание. Машину его наши спецы ведут круглосуточно. Уверяю тебя…

– Твой отец любых спецов может обмануть. Я за восемь лет даже не догадалась. Виделся – не виделся. Уже роли не играет. Рената его дочь. И это весомый аргумент для развода.

– Мам, – убитым взглядом одаривает меня сын. Паркуется рядом с коваными воротами элитного жилого комплекса, где еще недавно жили Юра и Вера. А теперь по пустой квартире шарахается тенью старая одинокая тетя Зина.

– Нет, я уже все решила, – по привычке поднимаю глаза к