Вот ведь твари, а?

Их, этих шалашовок, не волнует вообще, что он со мной пришёл.

Блядь, вот как можно такими стремными быть?

Ничего святого, хуже, чем во мне.

Пока изучаю окружение, Курпатов тапает в телефон, что-то набирает со скоростью звука.

Замечает мой внимательный взгляд, откладывает телефон:

– Это по работе.

– Ты давно там работаешь? – решаю я поддержать светскую беседу.

– Да, с первого курса, – охотно делится он, затем вздыхает сокрушенно, – почти никакой личной жизни, только работа и учёба.

– Да ладно, – фыркаю я, вообще не собираясь вестись на образ загруженного до предела бледного овечка, – никакой личной жизни, я тебе не верю. Вокруг тебя столько девок вьётся. И в универе, и тут, смотрю, не отпускают…

– Толку-то? – продолжает давить на печальку Платон, – раза три в год выберусь на вечеринки… И все. Девушки нынче знаешь, какие пошли? Я ведь могу с тобой поговорить, как с другом? – он ехидно усмехается. – Ты девушка, у нас же секс без обязательств, и ты мне настоящий друг, ну, по крайней мере, я надеюсь.

О, как…

То есть, мы умеем возвращать нам наши же слова…

Хитрый человек этот Курпатов, как грамотно использовал сложившуюся ситуацию для достижения своих целей. Находчивый, но также может быть обманчивым и манипулятивным. Убедительный и умелый в общении, я так думаю, любую может окрутить.

Уж я, насколько бронированная, толстокожая, и то тянет расслабиться в его руках и получить удовольствие.

Ну что, поиграем, ладно…

Тем более, что первый голод утолен, можно немного развлечься.

– Да, я знаю, какие девушки пошли. Но ты, видимо, не там их ищешь.

– Так я не ищу, – улыбается Платон, – я работаю все время, хоть ты и не веришь… И мне некогда развлекаться. Сама понимаешь, каждой девушке требуется внимание, развлечения, деньги, наконец… А мне некогда.

– Я понимаю, – киваю я.

– Вот, ты меня понимаешь. Всё имеет цену, я не с золотой ложкой во рту родился. Поэтому работать надо, – он серьезно смотрит на меня, – и учиться.

– Согласна. У меня это тоже в приоритете. Хотя, в последнее время есть опасения, что не потяну учебу… Жить на что-то надо, работу надо нормальную.

– Нужна работа покруче, чем у тебя есть? – верно понимает меня Платон.

– Я бы не отказалась… – честно говорю я, – но кто возьмет студентку?

– Ты же бухгалтер…

Ого, то есть, еще и сведения обо мне выяснить успел на досуге.

Так зацепила?

Черт, надо же пользоваться, да?

– Да, я бухгалтер, – киваю я.

Надо нахваливать себя или нет? Надо ловить этот момент, как советовала Верка, да?

Я смотрю в понимающие глаза Платона, и внезапно становится дико стыдно и неловко.

Глупость такая, черт… Мы едва знакомы, занялись сексом только потому, что обоим этого дико хотелось, никто никому ничего не должен…

Какого черта я сейчас так себя веду?

Словно дешевка, дрянь какая-то, неспособная решить свои проблемы самостоятельно? Чем я отличаюсь от большинства знакомых этому красивому парню девчонок, желающих из общения с ними вынести дивиденды для себя?

Ноги раздвинула и сходу решила, что теперь он будет мои проблемы решать…

Гадость какая, мерзость…

– Я… Мне не нужна твоя помощь, Платон, – я вздыхаю, тянусь за бокалом с пепси, отпиваю, ощущая, как по горлу проходит волна газировки, щекочет, немного приводит в чувство, – у меня все есть. То, что я работаю здесь, временно. У меня опыт работы бухгалтером, чуть-чуть выдохну и спокойно возьму себе подработку, пару фирм на первичку, еще что-то… Если ты решил, что…

– Сонь, – прерывает он меня.

– Да? – поднимаю на него взгляд.

Этот момент неприятный. Между нами уже всё было, но не могу я, не могу оставаться бесчувственной после секса с парнем. Чисто механически да, но у человека есть сердце, есть душа, и я сама виновата, что сделала себе больно.

– Тебе не нужно быть все время сверху, понимаешь?

– Вот как? – усмехаюсь я, – а если мне нравится?

– Даже если нравится… Есть свой кайф в подчинении.

– Не для меня.

– Ты заблуждаешься.

– Это ты заблуждаешься.

Мы молчим, смотрим друг на друга.

Разговор, неожиданно резко сменивший вектор с лайтового на что-то железобетонно тяжелое, тяготит нас обоих.

И Платон улыбается, пытаясь перевести тему.

– А вообще, как у тебя на будущее, не в плане работы и жилья, в плане семейном?

Неудачненький переход, да… Но ладно, поддержим. В конце концов, раз пошла такая пьянка, что мы разговариваем откровенно, то лучше сразу все точки над i, да?

– Хочу ли я замуж? – прямо в лоб уточняю, верно ли поняла вопрос.

– Хочешь ли ты замуж? – кивает Платон.

Глава 12

– У тебя где-то тут микрофон или скрытая камера?

– Ни хрена, ты зашуганая…

– Я не запугана, я стараюсь не наступить на чужие грабли и на свои тем более! – отчего-то я перестаю играть и злюсь. А нечего такие вопросы задавать неподготовленным и расслабленным после внезапного отличного секса девушкам! Чревато! – Платон, у тебя работа, квартира, ты отлично упакован, без проблем в настоящем и будущем, понимаешь? У меня нет ничего, совершенно ничего. Мы с тобой из разных слоёв общества, какого хрена ты меня дразнишь такими вопросами?

– А я, блядь, не человек? – хмуро отвечает Платон, тоже становясь серьезным и даже напряженным, – какие слои общества еще, чего ты выдумала сейчас? Ещё три года назад у меня нихрена не было! Вообще! У меня никого нет, только сестра старшая, она меня и поднимала. И всего три года назад мы совсем по-другому жили. Моя сестра была по уши в долгах, дурочка, с идиотскими фантазиями про любовь. Я вкалывал грузчиком, упаковщиком, как ты, курьером и всем, кем только можно. Лишь бы выбраться… Да еще и косячил постоянно, потому что ветер в башке свистел… Неизвестно, до чего бы доигрался, может, до армии или даже до тюряги… Случай помог. Не мой, а именно сестры, она удачно вышла замуж, отдала мне свою часть квартиры, и я разменял квартиру в районе на квартиру рядом с университетом, чтобы сэкономить на проезде, а потом начал учиться и работать. Да, есть связи, да, у меня теперь есть родственники, которые поддержат и помогут… Но, по большей части, я всего добиваюсь сам. И мне нравится твоя позиция, но она отчасти неправильная. Ты не идёшь на контакт, думаешь, что сама справишься. Людям не доверяешь…

Он очень откровенен сейчас, настолько, что даже странно слышать эту исповедь от того, кого всегда считала мажором и баловнем судьбы.

Да и сам Платон