Значит, и сейчас соврёт, — мелькнуло у меня в голове.

— В гостевой. Жива, — её взгляд упёрся в стену за моей спиной, в трещины в штукатурке, вентиляционную решетку — куда угодно, только не в мои глаза.

Она специально отвела свой взгляд, чтобы я не смог прочитать её мысли. Поэтому, несмотря на положительный ответ, я не верил ей.

— Откуда мне знать, что ты не врёшь?

Зрачки Сиян сузились. Исчез последний намёк на прошлое. Остался только холодный специалист. Она выхватила рацию, прикрепленную к поясу, щёлкнув тумблером так, что чуть не треснул корпус.

— Приведите её. Сейчас.

Услышав это, мне стало спокойнее. Я сглотнул ком в горле, но вопросы продолжали роиться в голове.

— Где я? И что ты тут делаешь?

Пауза повисла гуще больничного антисептика. Её пальцы поправили повязку, прикосновение было холоднее металла койки, несмотря на перчатки.

— В укрытии у Вальтера.

Услышав это, моё тело снова начало терять контроль, и я почувствовал, как красная пелена снова готовится поглотить меня. Сиян сразу бросилась к капельнице, и ввела что-то ещё. Холодная волна по вене — противовес внутреннему пожару.

— Постарайся успокоиться, или мне придётся усыпить тебя.

— Что? — я был в шоке, но старался следовать её указаниям.

Через несколько минут волна отступила. Сиян вытерла пот со лба, едва заметный жест, который выдавал её страх.

— Я работаю на него. Лаборантом, — сказала она просто, как о смене погоды.

Слова ударили под дых. Девушка, с которой я делил постель, теперь служила боссу мафии. Леону Вальтеру.

— Как... как это случилось?

Её глаза стали ледяными.

— Долгая история, Элай... И не твоя забота.

Тишина повисла между нами, густая и неловкая. Она была права. Я больше не имел к этому никакого отношения. Мы стали чужими, и её работа, её знакомые — всё это теперь было лишь частью её жизни, в которой мне не осталось места.

И всё же. Где-то под рёбрами, глубже боли от раны, ныло знакомое беспокойство. И предательское любопытство — что привело её сюда?

Думаю, даже если бы спросил, то она бы не сказала мне правду. Я собрался с мыслями, и наконец разорвал молчание:

— И как долго я был без сознания?

— Недолго. Три дня.

Три дня? Для неё это казалось пустяком, но кошмары, терзавшие меня, создавали ощущение вечности.

— В итоге, что со мной? — спросил я, глядя на синеватые прожилки, проступающие под кожей на руке.

— Пулевое ранение в плечо, пуля прошла навылет… — начала Сиян, но я перебил.

— Не об этом, — я поднял руку, показав ей эти странные синие линии под кожей. — Моё странное состояние… Это дело рук Вальтера? — мой голос звучал хрипло, будто ржавая цепь. — Что он со мной сделал? Чтотысделала?

Сиян отвернулась к окну, за которым клубился ночной туман. Её пальцы нервно перебирали складки халата.

— Вакцину… разрабатывали для одного из людей Вальтера, — начала она, говоря ниже, словно боялась, что стены услышат. — Но произошла ошибка… — она замолчала, и в тишине зашипела люминесцентная лампа над головой. — Кажется, медсестра перепутала вас, и вакцина была сделана тебе. Также ты усугубил ситуацию тем, что убил медсестру, прежде чем она успела ввести второй препарат.

В памяти снова всплыл осколок прошлого: медсестра со вторым шприцом в руках, её зрачки, расширенные от ужаса. Я сжал кулаки так сильно, что ногти врезались в кожу.

— Что было во втором шприце? — спросил я, и собственный голос показался чужим.

Сиян резко обернулась, и свет лампы разрезал её лицо пополам — одна половина в тени, другая в мертвенно-белом сиянии.

— Стабилизатор. — Она бросила слово, как нож в стену. — Без него ты — ходячая бомба. Каждая клетка твоего тела сейчас — поле битвы между ДНК и ядом.

Она шагнула ближе, и тень от её фигуры поглотила меня.

— Эта вакцина даёт силу, способную ломать кости голыми руками. Обостряет зрение до уровня хищника — можешь разглядеть пылинку за двадцать метров. Но без второй дозы… — её губы дёрнулись, будто она боролась с собой, с жалостью? С отвращением? — любой триггер: запах крови, её вид, даже собственный адреналин — превратит тебя в зверя.

— Почему нельзя ввести стабилизатор сейчас? — голос мой предательски задрожал, словно я снова стал тем мальчишкой, который верил в чудеса.

Сиян медленно покачала головой.

— Первые пять часов, Элай. Только пять, — она произнесла это так тихо, будто боялась разбудить что-то в углах комнаты, — А сейчас время упущено.

Она замолчала, и я увидел, как её горло сжалось от горечи. Настоящей? Или от осознания провала эксперимента? В её взгляде читалось слово «прости».

Мир сузился до тисков несправедливости. Судьба не просто отвернулась — она плюнула мне вслед, запустив маховик мутаций, как заводную игрушку. Бесполезную, опасную, обреченную на поломку.

Я приподнялся на локте, игнорируя протестующую боль в плече, и простыня со скрипом сползла на пол.

— И что теперь? Будешь «чинить» меня, как подопытное животное? Колоть новыми ядами? Резать? Наблюдать, как я превращаюсь в монстра?

Она резко схватила меня за запястье, вонзив ногти в кожу даже сквозь перчатку.

— Если бы ты не сломал ей шею, ситуация обстояла совсем иначе! — её голос сорвался на крик, выдавая накопленное раздражение. — Теперь придётся искать обходные пути. Рискованные. Каждый твой приступ агрессии ускоряет мутацию, — её голос дрожал, выдавая тщательно скрываемый страх. Страх ученого перед вышедшим из-под контроля экспериментом. — Ты чувствуешь это, да? — она пристально смотрела в мои глаза, — Как что-то шевелится под кожей, когда теряешь контроль?

Я отстранился, вырвав руку. И в голову полезли образы: Лэйн, прижатая к стеллажу, осколки стекла в её волосах… И этот запах. Медная пыль на языке. Кровь. И ярость. Сладостная, всепоглощающая ярость.

— Ненавижу тех, кто считает себя богами, — прошипел я, закрывая лицо руками, будто мог стереть реальность и весь этот кошмар. — Вальтер хочет создать армию таких… монстров?

Сиян внезапно замолчала, ее лицо стало каменным. А потом улыбнулась. Без тепла. С холодным презрением.

— Армию? Нет, — она покачала головой. — Он хотел одного. Совершенного солдата. Идеального оружия. А ты… — её взгляд скользнул по