Он нажал кнопку на столе. Беззвучно. Дверь распахнулась, и вошли двое охранников.

— Отведите мисс Картер в комнату для гостей. И… — он бросил на них ледяной взгляд, полный смертельной угрозы, — в следующий раз обыскивайте лучше. Или пеняйте на себя.

Когда меня повели по коридору, я в последний раз обернулась. Леон уже стоял у окна, снова наблюдая за бурей за стеклом. Неподвижным. Казалось, он полностью забыл о моем существовании как о выполненной задаче.

Но я-то знала — теперь мы связаны. Кровью, страхом, этой безумной сделкой. И эта сделка, возможно, станет самой страшной ошибкой в моей жизни. Дверь в ад была открыта. И я шагнула в неё добровольно.

Глава 5. Игры судьбы

Элай

Темнота.

Густая, вязкая, словно расплавленная смола. Она заполняет всё, не оставляя ни границы, ни дна.

Я тону в ней, не в силах пошевелиться. Замурован в собственной плоти. Где-то в этой бездне эхом отдаётся ритмичный стук.

Бум. Бум. Бум.

Собственное сердце? Или отголоски выстрела, грохот которого всё ещё звенит в ушах?

Внезапная вспышка света пронзает тьму, втягивая меня в воронку воспоминаний.

Год назад. Переулок за закусочной «Джо».

Асфальт врезается в колени острыми гравийными зубами. В ноздри бьёт смешанный запах из пороховой гари и гниющего мусора. Лэйн прижимается к стене, её пальцы впиваются в облупившуюся кирпичную кладку. В полумраке горят два уголька — её расширенные зрачки, ловящие каждое моё движение.

— Элай!

Её крик разрезает тишину, словно лезвие, рвущее холст. Я бегу вперёд, толкая её телом за угол мусорного бака, и в тот же миг что-то впивается мне в бок. По рёбрам расползается горячая волна, пропитывая рубашку липким железом. Пуля вонзилась в моё тело.

Она подхватывает меня, когда я сползаю по грубой кирпичной стене. Её руки дрожат, я чувствую тепло её ладоней сквозь ткань, их отчаянную силу.

— Держись! Ты же обещал не умирать! Не смей нарушать слово! — её голос срывается на хрип, ломаясь о слезы и ярость.

Я пытаюсь ухмыльнуться, сделать вид, что это царапина, но вместо этого харкаю кровью на её куртку. Вой сирен сливается с гулом в висках, нарастая, как прилив. Последнее, что вижу — её глаза, полные беспомощного ужаса. И вины.

Тьма накатывает снова, сменяя кадр.

Больница. Медосмотр.

Я сижу на скамье в больничном коридоре. Слишком яркие белые стены, едкий запах антисептика, въевшийся в нос навсегда. Лэйн дёргает ногой, барабаня пальцами по рукояти пистолета.

— Ну что, Картер, готова к укольчику? — я растягиваю губы в провокационной улыбке. Мой способ отвлечь её.

— Заткнись, Блэкторн. Просто ненавижу эти процедуры.

Её взгляд, сначала угрюмый, через мгновение озаряется улыбкой, и я замираю, пойманный этим внезапным преображением. Она выглядит чертовски мило, когда злится. Именно ради этих вспышек я готов вечно подбрасывать дрова в костёр её раздражения.

Нашу милую беседу прерывает медсестра, приглашая в кабинет. Я вхожу, ощущая внезапную тяжесть в ногах. Воздух внутри пахнет стерильностью и... чем-то химически-сладким. Сажусь на холодную кушетку.

Она щёлкает ампулой, поворачиваясь ко мне спиной. Луч света скользит по стальному наконечнику шприца. Блестит, как жало. Внутри колышется жидкость — неестественно густая, словно ртуть, но пронзительно-синяя. От неё исходят аквамариновые блики, будто в стекле пульсирует живая галактика.

Что за дьявольская смесь?— шипит мой внутренний голос. Ладони впиваются в край кушетки. Разум пытается успокоить: вакцинация обязательна для всех сотрудников. Безопасно. Должно быть безопасно...

Игла входит мягко, как предательский поцелуй. Почти не больно.

Три секунды тишины. Потом — ад.

Огонь ползёт по венам, взрывая мозг изнутри. Я пытаюсь вдохнуть, но воздух обжигает лёгкие будто кислотой. Горло сдавливает невидимая удавка.

— Расслабьтесь, сержант, это нормально, — звучит спокойный голос где-то за гранью агонии.Нормально?

Я поднимаю голову и сквозь марево боли вижу, как медсестра наполняет второй шприц. Ужас леденит душу. Я не знаю, что она сделала со мной, но больше я не позволю ей прикоснуться ко мне.

Боль переплавляется в чистый адреналин. Зрение заливает багровым фильтром, будто кто-то вывернул наизнанку капилляры сетчатки. Руки сами по себе тянутся к её горлу. Не я. Это не я!

— С-сер... — её зрачки расширяются, голосовые связки щёлкнут, как порванная струна.

Хруст. Звук, который я наверно услышу во сне ещё тысячу раз.

Тело медсестры обмякает на полу, шея вывернута под нечеловеческим углом. В стеклянных глазах застывает недоумение. Последняя эмоция.

Всё перекашивается. В дверях возникает Лэйн, её лицо искажено ужасом. Она что-то говорит, но я слышу лишь гул, словно нахожусь под водой. Ноги сами несут меня к ней. Я толкаю её к стеллажу, и дождь из шприцев с пробирками обрушивается на пол. Под ногами хрустит стекло, а на стенах и моих пальцах виднеется кровь. Чья? Её? Моя? Чужая?

Где-то глубоко, под кипящей лавой инстинктов, крошечный островок «меня» бьётся в истерике. Кричит. Умоляет остановиться. Но уже слишком поздно…

Сейчас.

— Элай! Проснись!

Этот голос… он знаком мне. Я с большим усилием открыл свои глаза и почувствовал, как холодный пот стекал по моему лицу. Реальность била по глазам слепящим светом. Над койкой склонялось лицо, от которого перехватило дыхание.

Ли Сиян. Моя бывшая девушка.

Былая страсть вспыхнула в жилах быстрее, чем я успел её подавить. Отпустив с моих щёк свои руки, она отошла, скрестив руки на груди, и белый халат подчеркнул её изгибы, которые я когда-то знал наизусть. Слишком знакомые. Три года. Всего три года — и она стала чужой.

— Наконец-то, — выдохнула она. Жемчужные пуговицы халата дрогнули вместе с грудью. В уголках губ застыла улыбка — та самая, ядовито-нежная, из ночей, когда мы разбивали бокалы о стены после ссор. — Привет, герой. Рада тебя видеть, Элай.

Я зажмурился, пытаясь отгородиться от её вида, от прошлого, и спустя мгновение боль в плече накатила волной, вырвав стон. Пальцы инстинктивно впились в простыни. В мозгу вспыхнули обрывки воспоминаний: Лэйн, её руки, вцепившиеся в мою окровавленную рубашку, хриплое «Держись!» …

— Где Лэйн? — хрипло вырвалось, будто я глотал стекло. Это единственное что беспокоило меня в данный момент.

Сиян замерла. Ее глаза метнулись к монитору у койки, потом обратно ко мне. Она молча наполнила стакан водой, приподняла мою голову и наклонилась ко мне. Меня окутал знакомый шлейф жасмина из тех времён. Тот же парфюм. Стакан коснулся моих губ, но я отпрянул, как от яда, впиваясь взглядом в её лицо. Морозный