Мне ничего не остается, как подчиниться и начать перебирать ногами. Стоит мне только войти на территорию дома, как сердце, бешено отгрохотав чечетку, пропускает удар.

С ужасом и одновременно восхищением таращусь на большой двухэтажный дом и сглатываю скопившуюся во рту слюну.

И все-таки плохая была идея. Просто отвратительная.

— Ты чего? — удивленный и немного настороженный взгляд Саши заставляет меня отвлечься от созерцания дома.

— Я… — заставляю себя думать, — а твой папа не будет против моего присутствия? — ничего лучше мне в голову не приходит.

К своему стыду я только сейчас вспоминаю о существовании еще и отца Саши. Блин.

— А почему он должен быть против? — спрашивает Саша, не скрывая недоумения.

— Ну… — пожимаю плечами.

— Глупости какое, дом огромный, да и потом, папы дома нет, все пойдем, я замерзла и Лялька ждет.

Как только я переступаю порог дома, на горизонте появляется женщина в униформе. Она любезно забирает у меня верхнюю одежду, обувь и рюкзак, отчего я чувствую себя еще более неловко.

И о чем я только думала?

А я и не думала.

— Кир, не стой, пойдем, там уже еду привезли.

— А мой рюкзак… — я только теперь спохватываюсь.

— Арина отнесет их к тебе в комнату, — объясняет Саша.

— В комнату? — уточняю.

— Ну да, в гостевую, туда, где ты будешь спать, я тебе потом покажу, не переживай.

Больше ни о чем не спрашивая, иду за Сашкой молча, по пути осматриваю интерьер. Все-таки женское любопытство никто не отменял. Если снаружи дом показался мне большим, то внутри он выглядел просто огромным. Я вдруг с ужасом подумала, что непременно бы заблудилась, если бы мне пришлось прогуляться по нему самостоятельно.

К счастью, пока этого не требовалось.

— Проходи.

Наконец миновав гостиную, мы оказываемся на очень большой кухне, размером с добрую половину Пашиной квартиры. Мысль о Павлике тут же отражается на моем настроении, делая его еще более паршивом.

— Ну наконец-то, вас пока дождешься, с голоду помрешь! — восклицает сидящая за столом блондинка.

— Тебе лишь бы пожрать, куда только все лезет, — парирует Сашка, — знакомьтесь короче, Кира — это Ляля, Ляля — это Кира.

— Куда лезет, не твое дело, — состроив рожицу, не отстает Ляля и высовывает язык, потом поворачивается лицом ко мне, — очень приятно, Оля, ну или Ляля, как удобно.

— Кира, — киваю.

Понимаю, что неприлично так открыто рассматривать человека, но ничего не могу с собой поделать. Меня несколько удивляет веселый пижамный комплект с кошачьими мордами на Ляле, который ко всему ей явно великоват.

— Прикольная, да? — очевидно, мое любопытство не остается незамеченным.

Я мгновенно вспыхиваю. Некрасиво получилось.

— Прости.

— Ой, да ладно, я знаю, что пижама классная, во вьетнамском магазинчике взяла, материал огонь, потрогай, — и с этими словами она вытягивает передо мною руку.

Мне ничего не остается, как протянуть свою и потрогать ткань. Мягкая и очень приятная наощупь.

— Триста рублей, прикинь, — с сияющей, почти детской улыбкой на лице, продолжает Ляля, чем вводит меня в еще больший ступор.

Бросаю взгляд на качающую головой Сашку.

— Ты задолбала уже с этими тремя стами рублей.

— Ну а че, — Ляля невозмутимо пожимает плечами, — офигеть же.

У меня возникает ощущение, что я нахожусь в какой-то параллельной реальности. Ну не укладывается происходящее с тем, к чему я привыкла.

— Кир, ты че как неродная, садись давай, — обращается ко мне Сашка.

— Эммм… да мне бы руки помыть, не покажешь, где у вас ванная?

— Точно, пойдем.

Я за ней не успеваю, мне Сашка напоминает стремительный вихрь, столько в ней неуемной энергии. Я это еще в приюте заметила.

К тому времени когда вы возвращаемся на кухню, Ляля с довольным лицом уже прожевывавает кусок пиццы.

— Мне надоело вас ждать, — продолжая жевать, выдает девушка и запивает пиццу вином.

— Не обращай на нее внимания, она вечно жрет.

— Завидуй молча.

Я сажусь на противоположный от Ляли стул. Напряжение, копившееся во мне по дороге к Сашкиному дому постепенно отступает, однако я по-прежнему с интересом бросаю взгляды на девчонок.

— Кир, тебе красное или белое, или… а ты вообще пьешь вино? — вдруг нахмурившись, произносит Сашка, там у папы в запасах много интересного, могу намутить почти любой коктейль.

— Не надо ничего мутить, — открещиваюсь сразу, как слышу слово “папа”.

Еще не хватало тратить на меня запасы хозяина дома, — красное.

Отразившийся у меня на лице испуг вызывает у девчонок приступ смеха.

— Ладно тебе, Кир, у меня добрый папа, я думала, ты уже поняла, — улыбаясь, говорит Сашка.

— Ага, особенно когда нас ОМОН мордой в пол уложил, Владимир Степанович был очень добр, — хихикнув, Ляля берет в руки палочки и принимается за роллы.

— Ты опять, — Сашка закатывает глаза, — это было один раз! Всего один раз.

— Но было же, — размахивая палочками, парирует Ляля.

А мне становится любопытно, что там за история такая.

— Рассказываю, — прожевав и, видимо, уловив мой интерес, Ляля переводит на меня свой задорный взгляд, — короче около двух лет назад Сашка решила махнуть в клуб.

— Я решила? — возмущенно восклицает Саша.

— Ладно, мы решили. Но как ты и сама понимаешь, мы же несовершеннолетние были, а Сашкин отец тогда как раз только с конкурентом своим разобрался и ей наконец дали некоторую свободу. В общем, если коротко, мы отправились в ночной клуб, а папе Саша слегка приврала. У брата моего в клубе друг подрабатывал, он нас и провел. Никто как-то даже не думал, что дядя Володя Сашку потеряет, ну а он потерял, потом нашел, конечно, в клубе, но заявился туда в сопровождении ОМОНа, нас всех уложили мордой в пол, так мы и лежали, пока он свою блудную дочь не отыскал. Злой был,