Развод с горьким привкусом кофе
Глава 1
— Марго, тебе ещё долго? — недовольно спрашивает муж, поднимаясь из-за кухонного стола.
Как обычно, про то, что надо за собой хотя бы в раковину посуду убрать, Даня забывает. Я хватаю пучок укропа и примеряюсь к нему ножом — зелень крошится с жалобным хрустом.
— Я, между прочим, по твоей просьбе грибной суп варю, — бросаю через плечо. — Поэтому нечего мне тут бурчать. И тарелку с кружкой убери в посудомойку.
Говорю это сквозь зубы, чувствуя, как нагревается шея под хлопковой блузкой. Я ведь тоже работаю, но ради его «приготовь чего-нибудь домашнего уже, надоела ресторанная еда» встала на час раньше и кручусь у плиты.
Даня вздыхает, но послушно сгребает свою посуду. Фарфор со звоном бьётся о металл посудомойки.
— Я пошёл одеваться и машину греть. Жду тебя на парковке, — бросает он, уже выходя.
Его шаги затихают, но вместо них раздаётся топот Алиных кед. Дочь влетает в кухню, как ураган — растрёпанная, в наспех наброшенной куртке.
— Папа телефон в ванной оставил! — выпаливает она, запуская чёрный смартфон по столешнице в мою сторону.
Гаджет скользит, задевая мою чашку с остывшим кофе, и, конечно, его расплёскивает.
— Отнеси ему в спальню, он ещё дома, — говорю, автоматически ловя телефон за миг до падения.
— Не-а, я вообще очень сильно опаздываю!
Алина исчезает быстрее, чем я успеваю моргнуть. Дверь хлопает так, что вздрагивают чашки в серванте.
И в эту секунду экран в моих руках вспыхивает. Телефон заблокирован, но я успеваю прочитать. Новое сообщение от Кот: «Всё готово. Можешь ей уже говорить про развод».
В ушах резко становится тихо, будто ватой заткнули. Виски пульсируют — тук-тук-тук — ровно как метроном перед взрывом.
Этому наверняка есть объяснение! Но пальцы уже сами тянутся к экрану.
— Что там? — раздаётся у самой двери.
Я вздрагиваю так сильно, что телефон едва не выскальзывает из потных ладоней. Поднимаю глаза — Даня стоит на пороге уже в пальто и с ключами в руке.
— А кто разводится, Дань? — слышу я собственный голос будто со стороны. Глухой, безжизненный.
Горло сжало так сильно, что каждый глоток воздуха даётся с трудом. В груди — ледяная тяжесть. Я знаю это чувство. Оно бывает только перед катастрофой.
Тишина.
Даня застыл в дверном проёме, пальцы сжимают ключи до побелевших костяшек. Его глаза — тёмные, прищуренные, как всегда, когда он врёт — бегают от моего лица к телефону в моих руках.
— Ты что, в мой телефон полезла?
Он делает шаг вперёд. Я машинально отступаю, прижимая гаджет к груди.
— Кто такой Кот? — спрашиваю, и голос мой теперь звучит звонко, как ледяная бритва.
Даня вдруг улыбается. Эта его улыбка — кривая, снисходительная — всегда появляется, когда он знает, что попался, но собирается выкручиваться.
— Рит, ну ты чего начинаешь на ровном месте? — муж разводит руками, его голос звучит спокойно, почти вальяжно. — Развод не тот развод, о котором ты подумала. Это когда кого-то разводят, шутят. А Кот — это Мишка Котов из бани. Помнишь, я тебе про него рассказывал?
Ни про какого Мишку Котова я рассказов не помню.
Муж улыбается своей обаятельной улыбкой, той самой, от которой у меня когда-то подкашивались ноги. Но сейчас я замечаю, как его пальцы нервно перебирают край дверного косяка, как левый глаз чуть подрагивает — точь-в-точь как тогда, когда он соврал про потерю обручального кольца, которое потом нашлось в кармане его куртки.
— И вообще его сообщение тебя никак не касается, — добавляет он уже раздражённо.
Но я почему-то ему не верю. Сама себе боюсь признаться, но в последнее время я замечаю, как мой муж изменился. Не внешне — он всё такой же подтянутый красавец с густыми тёмными волосами и лёгкой сединой у висков, которая только добавляет ему шарма. Но внутри…
Мы познакомились, когда искали помещение под кофейню. Мне было двадцать два, я только что получила приличное наследство от деда по отцовской линии и горела желанием стать успешной бизнес-леди. А Даня… Дане было на три года больше, и он уже владел одной небольшой кофейней. Искал место для второй.
Наш спор из-за идеального помещения в центре города длился почти месяц. Мы встречались у этого здания по несколько раз в неделю — то я приходила с риелтором, то он появлялся с подрядчиками. А потом… Потом он пригласил меня на кофе в свою кофейню, и через три часа разговора я поняла, что влюблена.
Через полгода мы поженились. Ещё через полтора у нас родилась Алина.
Я отошла от дел, полностью погрузившись в материнство. Ненадолго — говорила я себе тогда. Но это «ненадолго» растянулось до окончания Алиной школы. Сейчас моя дочь оканчивает первый курс университета, а я вернулась в бизнес чуть меньше года назад.
И… не могу сказать, что на работе мне всё нравится. Я будто стала чужой в собственном деле. Сотрудники смотрят на меня с недоумением, когда я предлагаю изменения. А вчера, когда я предложила обновить дизайн меню, случайно услышала, как новый менеджер буркнул: «Что сделать, чтобы она унялась уже?»
Но самое страшное — это взгляд Данилы. Тот самый — холодный, раздражённый. Как будто я не его жена, с которой он прожил двадцать лет, а назойливая муха, мешающая его комфорту.
— А может, тогда покажешь мне всю переписку целиком? — прошу я с вызовом в голосе, крепче сжимая его телефон.
Лицо Данилы мрачнеет. Его глаза становятся холодными, как январский лёд.
— Рита, ты сейчас меня сильно обидела своим недоверием, — цедит он сквозь зубы, делает ко мне широкий шаг и вырывает свой гаджет из моих рук. — Добирайся на работу сама. Я тебя ждать не буду!
Больно! Автоматически сую палец в рот. Кажется, он мне ноготь сломал!
Но Данила резко разворачивается и исчезает в прихожей. Через секунду дверь хлопает так, что я вздрагиваю.
Всеми своими действиями муж пытается навязать мне чувство вины. Однако я не спешу раскаиваться. Я не психичка и не истеричка. Если у меня появились мысли о том, что Данила что-то от меня скрывает, значит это не на ровном месте.
Достаю из кармана телефон и набираю старшего брата. У него есть один друг… Тот самый, о котором я двадцать лет даже слышать не хотела. Но сейчас…
— Алё? — хриплый голос Артёма звучит сонно.
— Привет. Мне нужен Князев, — выдыхаю я, чувствуя, как дрожат мои пальцы.
На другом конце провода — долгая пауза. Потом тихий свист.
— Серьёзно? Двадцать лет запрещала даже его имя произносить, а теперь…
— Теперь мне нужна его помощь, — перебиваю я. — Отчаянные времена, Тём, требуют отчаянных мер.
Ещё одна пауза. Потом:
— Ладно. Он сейчас в городе. Жди звонка. Но сначала мне расскажи, что у тебя случилось. Кого надо убить?
Глава 2
Артёму ничего толком не рассказываю, отделываюсь фразой, что на болтовню с ним времени нет, но конкуренты что-то задумали, и я хочу выяснить что именно. А то ведь я брата знаю — он с Данилы шкуру спустит. Но на работу не спешу. Собираюсь не торопясь. Жду звонка, а заодно вспоминаю, почему двадцать пять лет избегала любых воспоминаний о Тимуре Князеве.
Мой старший брат учился с ним в университете и когда впервые привел его к нам домой, я влюбилась с первого взгляда. Много ли надо шестнадцатилетней девчонке, чтобы потерять голову? Высокий, мускулистый, русоволосый красавец с загадочным выражением лица — именно таким мне запомнился Тимур Князев. А еще у него был собственный крутой «Харлей», который сводил с ума всех девчонок.
В шестнадцать я считала себя очень взрослой и смелой, поэтому скрывать свои чувства не стала. Помню, как поймала Тимура в родительском коридоре одним душным летним вечером, затащила в ванную, захлопнула дверь и, закинув руки ему на плечи, призналась во всем, глядя прямо в глаза…
Он рассмеялся. Не просто улыбнулся, а именно громко, от души рассмеялся, будто услышал самую смешную шутку в своей жизни.
