– Вот вам и позитивное мышление, – пробормотала я.

– Я просто стараюсь смотреть на все реалистично. Таблетки – не ответ на все вопросы, и в конце концов эффект от них сойдет на нет. И придется либо пересаживаться на другие, либо искать корень своих проблем, – возразила Брия.

В ее словах был смысл, но я не хотела портить настрой Тайлер. Маленькие шажки. Для всех нас.

– Не знаю, но мои таблетки будто бы усилили мое либидо… Я вообще не думала про секс с того случая, а теперь не могу спокойно посмотреть ни на одного парня, – призналась Тайлер. – Даже на Джейка.

Мы тут же захихикали.

– Так это ведь хорошо! – смеялась я, пытаясь отдышаться. – Посмотрите на нас, прямо кучка похотливых подростков!

Тайлер подняла руку.

– Технически, я в самом деле все еще подросток.

И она была права. Тайлер девятнадцать. Мне совсем недавно исполнилось двадцать, а Брие – летом.

– Кстати, новенький выглядит так, словно ему не помешает немного повеселиться, – улыбнулась Брия.

– У меня от Джуда мурашки по телу, и не в хорошем смысле, – призналась я.

Я врезалась в него в коридоре сразу перед тем, как нашла в комнате кошку. И никак не могла забыть его хватку. И его взгляд.

– У тебя ото всех такие мурашки, – выдохнула Брия.

И тоже не ошиблась.

Я уснула в слезах и проснулась в темноте, от того, что ко лбу приложили холодное полотенце.

– Олли? – я моргнула и открыла глаза.

– Нет, Джетт. Это Итан, – ответил Итан, склонившийся надо мной в явном волнении. – Всегда Итан.

Я, не думая, обняла его за шею и притянула ближе – мне хотелось почувствовать себя в безопасности. Я пыталась выровнять дыхание, когда Итан внезапно поступился принципами и лег рядом со мной, притянув меня к груди. Сильные руки прижали меня к горячему телу. Пальцы убрали волосы с лица.

– Я так на тебя злюсь, – прошептала я.

Итан вздохнул.

– Я тоже на тебя злюсь.

Я подняла голову с его груди и вгляделась в его лицо.

– И что я тебе такого сделала?

– Ты меня постоянно отвлекаешь, – пояснил он. – А теперь перевернись давай, Джетт.

Я послушалась: перевернулась на другой бок, подальше от него, и закрыла глаза. Глаза жгло от слез – слез по Олли. Как по расписанию. Итан собрал мои волосы и убрал с шеи, а потом прижал к коже полотенце, как делал каждую ночь.

Но сегодняшняя ночь была особенной.

Сегодня он впервые лег рядом со мной. Мне хотелось, чтобы на кровати со мной был Олли, но присутствие Итана тоже помогало… немного. Воспоминания накинулись на меня, словно хищники, ослабили, заставили плакать. Я зажмурилась, представляя прошлое. Темнота разносила мои всхлипы.

Любовь Олли заключила меня в клетку. Наше общее будущее давило на меня. Он расписал его для нас обоих, а потом исчез… и я разбилась. Не выдержала. Семь месяцев я пыталась собрать себя по осколкам.

И Итан опустился рядом со мной на колени и помогал.

Я не просила его об этом, но вот он, держит меня в объятьях, пока от меня откалываются все те куски, что он собрал раньше.

Итан мало знал об Олли: лишь то, что это его старшего брата арестовали за отравление меня и Брии. Это он нас чуть не изнасиловал. В первую ночь после ухода Олли я звала его во сне, и Итан спросил, почему так. Он не понимал. Он никогда этого не поймет.

Говорить об Олли было больно, и я старалась этого избегать. Пальцы Итана провели по моим рукам, и тело приняло это за команду – легкие снова заработали.

– Он исчез, Мия, – уверенно прошептал он мне в волосы, и его рука подлезла под мою, перекинулась через грудь, прижала меня к нему – я не могла бы стать к нему еще ближе. – А я останусь… пока ты не заснешь.

День сменился ночью, и скрывать это стало невозможно. Олли мне больше не поможет, и я так на него злилась! Олли научил меня, как себя спасти, но на этот раз я тонула, и у меня не осталось сил бороться с течением.

Но Итан удерживал мою голову над водой.

Закрыв глаза, я могла представить на его месте Олли. Я была в отчаянии.

Три

Что не дает мне спать по ночам? Воспоминание о последнем вздохе, что ты у меня украла.

Оливер Мастерс

Олли

– Может, хоть чаю выпьем? Мне не помешает кофеин, – попросил я, хотя уже знал, какой меня ждет ответ.

Но поездка затянулась. К тому же ноги мои просились наружу. Очень уж хотелось их вытянуть после трехчасовой поездки из тюрьмы.

Охранник никак не отреагировал на мою просьбу, просто продолжил смотреть в окно крошечного фургона. Я его не помнил. Охранника. Темнокожий, с блестящей лысой головой, довольно стройный. Крепления загудели, ударившись о металл, когда я попытался положить локти на колени, чтобы успокоить подпрыгивающую ногу. Наручники порезали кожу, и я застонал, откинув голову на порванную кожу сидения.

– Ты новенький что ли, да? В Долоре? – спросил я у охранника, нарушив неловкую тишину. – Не видел тебя прежде. К какому зданию прикреплен?

– Нам ехать еще час. Давай-ка позаботимся о комфорте друг друга, а?

Я повернулся к окну и попытался представить, что ждало меня в Долоре. Может, тюрьма – это не так уж и плохо. Если не считать бесконечных допросов по самым дурацким причинам, обращались со мной неплохо. Полиции потребовалось пять месяцев для того, чтобы состряпать идеальное дело на моего брата, Оскара. Сначала я не хотел им помогать, но просто потому, что злился.

На второй неделе без таблеток я потерял контроль, и меня со всех сторон накрыло эмоциями.

Я мог думать лишь о ней. И говорил лишь о ней.

И мне никто больше не был нужен. Кроме нее.

Неважно, закрывал я глаза или нет, она всегда представала передо мной, подобно яростной буре. Чтобы взять меня под контроль, они договорились с Долором, забрали мои медицинские записи, а потом снова посадили меня на сдерживающие гнев таблетки. Наконец я оказался там, где и должен был. Все как они и планировали.

Оскар получил по заслугам. Что до меня… Меня оправдали по всем насильственным обвинениям. С проституцией меня ничто не связывало напрямую, кроме профессии матери, конечно.

К сожалению, обвинения, из-за которого я в первую очередь и попал в Долор, с меня не сняли. Даже после того, как я объяснил, что не трогал Брэда, спекулянта, которого отправил в кому мой брат,