– Ты что, совсем не испугался? – Она поднимает на меня покрасневшие от слез глаза.

Я беру ее руку и кладу себе на грудь прямо над заходящимся сердцем.

– Я перепугался до смерти.

Не за себя. За нее. Потому что я бы не пережил, если бы с ней что-то случилось.

Луна отстегивает ремень безопасности и садится на меня верхом. Я отодвигаю кресло на максимум, чтобы ей было удобнее, и мы сжимаем друг друга в объятиях. Крепких. Долгих. Сердцем к сердцу. Она тает, а я вдыхаю ее запах. Меня переполняет дикая смесь чувств: ненависть, злоба, тоска… Пора посмотреть правде в глаза. Я не смогу держаться подальше от этой девчонки. И будто прочитав мои мысли, она усиливает хватку. Я вжимаюсь в нее, наплевав на невозможность вдохнуть. Ни за что ее не отпущу. Она первой нехотя отрывается от меня, чтобы прошептать:

– Не оставляй меня сегодня одну.

– Ни за что.

Целую ее в нос, и она слабо улыбается мне.

– Поехали, надо обработать твой лоб, чтобы шрама не осталось.

– К тебе?

– К Маттео. Пока мы не знаем, что это было, домой лучше не возвращаться. Черт, – вспоминаю вдруг я, – мы так и не записали номер.

– Я его запомнила.

С облегчением выдыхаю, и она снова меня обнимает. Она рядом. Мне хочется, чтобы она отстранилась, и я больше ничего не чувствовал. И в то же время жажду, чтобы она прилипла к моей груди и это ощущение длилось бесконечно. Пока она сидит, уткнувшись носом мне в шею, ее дыхание становится ровнее, сердцебиение возвращается в норму. А мое ускоряется, когда на экране приборной панели появляется уведомление о новом сообщении. Читаю его, сбитый с толку. А потом вспоминаю, что к нему сейчас подключен телефон Луны.

Номер не определен

Дарлинг, мне так не терпится снова тебя увидеть.

Глава 30. Луна

Луна, 15 лет – Лиам, 17 лет

Два месяца назад у Лиама появилась девушка по имени Навсикая. Да, прям так и зовут. Темноволосая, богатая и популярная. Она из тех девчонок, за которыми по всей школе таскается свита и которые думают, что конверсы – это для бедных. Мы с Кэм прозвали ее Тошнотикая, потому что меня буквально тошнит, когда я вижу их вместе. А когда она его целует, мне хочется вырвать себе глаза. Но сейчас Навсикая орет на Лиама под трибунами. Скрестив руки на груди, она так раздувает ноздри, будто сейчас в обморок рухнет. Сегодня мне не настолько везет.

– Лиам! Сколько раз тебе говорить, что я ненавижу тащиться за тобой через всю школу?

От ее визгливых воплей у меня начинается нервная чесотка и понос. С тех пор как я перешла в старшую школу, мы с Лиамом, пообедав с Кэм и Трэвисом в столовой, всегда забираемся вдвоем на верх трибуны вокруг футбольного поля, чтобы поболтать. Послушать музыку, поделиться тем, как прошло утро. Провести немного времени вместе. Совсем немного, потому что Тошнотикая всегда находит повод припереться.

Лиам забрасывает в рот «Скитлс», прежде чем ответить.

– А сколько раз тебе говорить, что меня не надо отводить на уроки за ручку?

Ее тяжелый вздох слышно даже отсюда.

– Мы опоздаем, – рычит она, как бойцовская собака.

Он бросает взгляд на экран телефона, чтобы проверить время.

– У меня еще… четыре минуты.

Прячу улыбку. Лиам никогда не заканчивает наши встречи раньше времени. Если подумать, в старшей школе мы стали еще ближе. Мы всегда пересекаемся на переменах, даже если успеваем провести вместе всего минутку или только улыбнуться друг другу в забитых коридорах. Чтобы убедиться, что другой рядом. А если вдруг один из нас оказывается слишком занят, в ход идут сообщения. Иногда меня пугает то, насколько мы друг от друга зависимы. И это же одна из тех причин, по которым Тошнотикая меня ненавидит. Ничего, это абсолютно взаимно. Другие ученики тоже обращают внимание на то, как мы ведем себя, и это порождает бесконечные слухи. Каждый день я узнаю про наши отношения что-нибудь новенькое. Но это общий бич для всей старшей школы. Люди раздувают слона из мухи и устраивают драму на ровном месте, чтобы забыть о собственных неприятностях. Так что я научилась не обращать внимания на перешептывания в коридорах. Хотя это наверняка из-за них я вынужденно держу целибат: никто не хочет конкурировать с Лиамом. Точнее, никто не может конкурировать с Лиамом. Если я найду себе парня до выпуска, это будет просто чудом. Или объявится какой-нибудь избранный, который все же сможет переступить через труп Лиама. Честно говоря, меня не беспокоит то, что он никого ко мне не подпускает, потому что мне нравится думать, что на самом деле я ему нравлюсь.

– Так что тебе поставили за рисунок? – продолжает он наш разговор так, будто Тошнотикая не закипает прямо сейчас в нескольких метрах от него.

– Пять с плюсом. Это становится слишком просто. Мне кажется, что ничему новому я там уже не научусь.

– А нафига нам тогда этот курс, Лу? Потому что ты явно шаришь больше, чем преподша. По-моему, ты только зря время теряешь.

«Нам». Мне приятно, что он говорит о нас как об одном человеке.

– Зато средний балл вытягивает. Позови ее сюда, – говорю я, бросая взгляд на Тошнотикаю. – Она же сгорит на солнце.

– Я знаю, что она тебе не нравится, и не буду заставлять тебя проводить с ней время.

– Не то чтобы она мне не нравится, – уточняю я, – просто если однажды ее собьет автобус, скорее всего, за рулем буду я.

– Господи, Лу! – театрально ужасается он.

Лиам хватает меня за лодыжку и подтягивает к себе. Мы безудержно хохочем, как последние дураки.

– Малыш, нам не пора? – надрывая горло, орет Тошнотикая.

И тут звенит звонок. С тяжелым вздохом он собирает свои вещи, встает и протягивает мне руку, чтобы помочь подняться.

– Ты со мной?

«Со мной». Не «с нами».

– Нет, у меня сейчас окно, так что просто посижу в кабинете информатики, – вру я, надеясь, что он поверит.

– У тебя же вроде математика по расписанию?

– Учитель заболел.

Если он нахмурится, мне капец. Если подожмет губы – не совсем капец. Но он просто целует меня в запястье.

– Ладно. Пиши мне. А то я рискую помереть со скуки на истории.

Я киваю и смотрю, как парень, которого я люблю, удаляется вместе с мисс Блевонтиной.

* * *

На