– Так все в порядке?

– Если рука у Джеймса не сломана, тогда да. – Я полила на ссадину перекись водорода и поморщилась. – Мой брат играет на фортепиано. С его стороны было глупостью полезть в драку. Я сама спровоцировала того раздатчика листовок. Эти купидоновы происки вывели меня из равновесия.

– То есть тот парень напал на тебя, потому что я оделся купидоном?

– Нет, просто… я была под таким впечатлением, что здравомыслие мне отказало. – Я вскинула глаза на Дакса и снова увидела эту кожу, эти волосы. – Может, ты все-таки наденешь рубашку?

Дакс двинулся к двери:

– Если с тобой все в порядке, я пойду, ладно?

– Купидону пора на пост?

Он помрачнел:

– Нет. Мне надо вернуться в часовню. Кое-что произошло.

Я порылась в аптечке в поисках лейкопластыря:

– Это как-то связано со вчерашней ссорой? Я думала, ты не пойдешь на работу, раз ты в костюме купидона.

– Я расскажу тебе обо всем позже.

– Сегодня вечером? – Мы не планировали свидание, но я надеялась хотя бы на короткую встречу в розарии – с купидоном, еще не надевшим рубашку.

– Не знаю. Возможно. Ты работаешь допоздна. А я не знаю, сколько мне понадобится времени. Я тебе позвоню, хорошо?

– Извини! – Я вскочила и обняла его. – За маму. И за Джеймса.

– Не переживай. В великой схеме жизни встреча в подгузнике с твоей матерью – совершенно незначительное событие. – Отсалютовав мне, Дакс закрыл за собой дверь.

Через пятнадцать минут мне позвонил папа. Лучше бы этого звонка не было!

Два пальца. Сломаны.

Все полетело в тартарары. И сольный концерт Джеймса в Центре Смита. И расписание его весенних выступлений. И его занятия с психологом, и его выпускной.

Я стукнула себя кулаком по бедру. Это исправить я не могла.

Мы с Донной решили закрыть офис в одиннадцать. Большого наплыва брачующихся вечером не было, но днем церемонии проходили непрерывно. Не успевала выйти из часовни одна пара, как туда уже заходила другая. А у меня перед глазами маячил огромный термометр типа тех, что водружают на школьные билборды во время сбора средств в благотворительных целях. И после каждой церемонии я мысленно производила подсчет, все больше приближающий нас к заветной цели.

Пока Донна убирала регистрационные книги, я кружила вокруг нее, бормоча всякую ерунду о Джеймсе, купидоне и дедушке:

– Та пара купила весь пакет услуг по наивысшему разряду. А потом он дал мне еще и чаевые. Я не знаю, почему он мне их дал, я всего лишь принесла букет невесте. Но это еще двадцать долларов.

– Холли, расслабься. – Донна снова поставила на разобранный стол керамическую фигурку альпаки. Она очень походила на ее настоящую альпаку по кличке Герберт. Герберт! «Если мне когда-нибудь попадется на глаза книжка с кличками для альпак, я обязательно куплю ее для Донны», – решила я.

– Ты советуешь мне расслабиться? Мой брат сломал руку, бойфренд так и не позвонил, и…

– Бойфренд?

– Да, Донна. Он был здесь днем. Спойлер-предупреждение: это Дакс Крэнстон. И не говори мне ничего.

Донна поджала губы:

– Сначала ты продвигаешь идею с Элвисом, теперь это…

– Знаю-знаю все, что ты скажешь. В нашей часовне хаос и анархия. – Я всплеснула руками над столом Донны. – А теперь признайся: наша фирма еще существует? Часовня все еще наша?

– Ты чуть не смахнула Герберта.

Я вернула статуэтку в центр стола:

– Так лучше?

– Я не знаю, лучше ли мне стало после того, как я услышала, что ты встречаешься с Даксом Крэнстоном.

– Донна…

Она подняла руку:

– Не мне тебя осуждать. У нас с Виктором был недолгий, но головокружительный роман еще в 2002-м.

– Фу, гадость…

– Этот мужчина умел целоваться. Господи, как же он целовался! – Донна поправила манжет на рукаве своего травянисто-зеленого жакета. – Не сомневаюсь, что это подогрело враждебный настрой Джима к нему. Твой дед был очень ревнивый.

Я испугалась, что меня вырвет:

– Ты меня убиваешь…

Донна запрокинула голову и засмеялась:

– Ты сделала это, Холли. Организуя эти нелепые тематические свадьбы, раздавая рекламные листовки, целуясь с врагом… Но ты это сделала.

– Что я сделала?

– Спасла фирму. Спасла часовню и нас. Наш доход превысил требуемый на три тысячи. Все, что нам теперь осталось сделать – это пойти через пару недель в банк, выплатить половину задолженности и попросить рефинансировать оставшуюся часть. И мы получим отсрочку на погашение кредита еще на три года. А если нам подфартит, то и на пять лет.

– Мы сделали это! Мы это сделали! – я кинулась обниматься с Донной и попыталась вынудить ее на радости запрыгать вместе со мной, но Донна вытянула руки, останавливая меня:

– Холли, пожалуйста! Мой костюм…

– Я куплю тебе новый! – Я чмокнула Герберта в мордочку. – Я куплю всем в этой часовне по новому костюму.

– Или начнешь наконец нам платить.

– И это тоже.

Я выбежала на парковку и закружилась в танце. Свет в часовне Дакса горел, но он не вышел и не присоединился ко мне. Сообщу ему новости, когда он позвонит после работы, решила я. А сейчас надо обрадовать семью.

Если дедушка Джим сидел в этот момент на облаке, он должен довольно улыбаться.

Глава 20

Когда я вернулась домой, мама уже спала. И я написала записку и повесила ее на двери маминой спальни: пусть будет сюрприз, когда она проснется. Ленор прислала мне несколько воодушевляющих цитат своих кумирш, типа «Дерзай и пытайся – и ты преуспеешь. Бездействуй, предаваясь унынию – и ты ничего не добьешься».

Я оценила этот жест, но Боно гораздо лучше.

Папа с Джеймсом позвонили мне по громкой связи из отцовского дома.

– Так я зазря сломал руку? – спросил брат.

– Твоя сломанная рука обеспечила нам успех.

– У меня черная гипсовая повязка. Ты должна расписаться на ней белым или золотистым фломастером.

– Эта гипсовая повязка – лента героя, – сказала я.

– Так уж и героя, – возразил отец. – Давайте не будем прославлять жестокость.

– А ты видела лицо того парня? – спросил Джеймс. – Я здорово его разукрасил.

– И какой урок мы из этого извлекли? – спросил отец с обычной родительской монотонностью в голосе.

– Бей ногами, а не кулаками.

– Джеймс! – застонал папа.

– Кстати! Папа сказал, что теперь, когда у меня сломана рука, на моей карьере пианиста можно поставить крест…

– Это не так! – Мое сердце сжалось от чувства вины.

– Ну застопорилась. Да и ладно. Мне все равно хотелось отдохнуть от