– Ты эту группу слушала, когда я вошла?

Она активно кивает.

Мы ложимся на животы.

– Это подростковая рок-группа, на которую я случайно наткнулась в Интернете. «Ультрафиолетовые». Они еще и живут всего в пятнадцати минутах отсюда! – восторженно пищит она. – Однажды они точно станут знаменитыми. В общем… мне просто хорошо, когда я их слушаю.

– Когда? Где? Во сколько?

Я морщусь, когда она отвечает. Не потому, что он откажет, а потому, что в этот бар до шестнадцати не пускают. Участникам группы от семнадцати до двадцати одного, так что, может, вышибалы будут посговорчивее в этот раз.

– Вот пойдем, и спросишь как раз.

– Куда пойдем?

– Я к тебе как раз за этим и пришла. Родителей Трэвиса не будет до двенадцати, так что мы решили устроить вечер фильмов ужасов у бассейна.

Родители Трэвиса – очень известные в городе адвокаты. Мы всегда собираемся у него, потому что у него самый большой и крутой дом среди нас всех.

– Там будет Трэвис?

Прищурившись, поворачиваюсь к ней. Мне знакомо это выражение лица. Красные щечки. Закушенная губа.

– Шарлотта Ава Дэвис… ты что, влюбилась в лучшего друга своего брата?

Мой смех заглушает прилетевшая в лицо подушка.

– Это так мило!

– Замолчи! Трэвис всем девчонкам нравится. Райли решила со мной подружиться потому, что узнала, что я знакома с Трэвисом.

Райли – одна из ее подруг. Единственная подруга, на самом деле. Она милая хохотушка, и я рада, что между ними завязалась дружба. А еще я заметила, что кошмары стали сниться ей реже.

– Я знаю, что я еще маленькая, но у Блейк Лайвли разница с мужем – одиннадцать лет!

– Я смотрю, ты времени зря не теряла, – насмешливо фыркаю я.

– Я хотя бы не скрываю, что влюбилась…

Несносная девчонка поигрывает бровями. Меня только что подколола одиннадцатилетняя малявка?

– Понятия не имею, о чем ты, – говорю я, поднимаясь с кровати. – Шевели булками, Тыковка. Они нас ждать не будут.

– Заплети мне косички, пожалуйста.

Кивнув, иду в ванную за расческой и в коридоре едва не сталкиваюсь с ее мамой. На лице женщины мелькает недовольная гримаса, прежде чем оно снова становится спокойным.

– Извините, миссис Дэвис, я не смотрела, куда иду.

Произнеся эти слова, вдруг осознаю, что из всех мам моих друзей только ее я не зову по имени. Я бываю здесь чаще, чем у себя дома, но никогда не позволяю себе такой вольности. Честно говоря, я не уверена, что вообще ей нравлюсь. Она в лучшем случае терпит мое присутствие. К счастью, она почти всегда на работе.

– Что ты здесь делаешь? Лиама нет дома.

Ладно.

– Я знаю, я пришла позвать Чарли провести вечер у Трэвиса.

– Она же еще маленькая.

Чем мы там, по ее мнению, занимаемся? Самый страшный грех этих посиделок – обжорство.

– Ну… Мы вернемся до полуночи. Просто кино посмотрим, поваляемся у бассейна.

Чарли из-за двери спрашивает, почему я так долго. Хотела бы я знать. Сара Дэвис с непроницаемым лицом разглядывает меня. Кажется, ей хочется что-то сказать, но она, как обычно, в итоге ничего не говорит.

С этим странным ощущением, которое расползается по спине, я причесываю Чарли и обещаю завтра сходить с ней за новыми лифчиками. Она заметно выросла за последний год. И я знаю, что она не может не сравнивать себя с остальными девочками, которых пубертат еще не так сильно коснулся. Больше всего меня печалит то, что Сара Дэвис не замечает, что ее дочери нужно новое белье.

А через неделю, на выходных, мы все говорим родителям, что опять собираемся у Трэвиса, но вместо этого отправляемся на концерт «Ультрафиолетовых». Охранник нас, естественно, не пускает. Ну, до тех пор, пока мы с Камиллой, переглянувшись, не начинаем у него на глазах лить слезы и рассказывать выдуманную трагическую историю. Тогда он поддается нашей манипуляции, заставив пообещать не пить и тихонько стоять в углу. Вечер проходит потрясающе: Чарли пела, не умолкая, Кэм и Трэвис ни разу не поругались, а руки лучшего друга не отрывались от моей талии.

Закончился вечер уже не так гладко. Мы опоздали на последний автобус, и, чтобы нас забрали, пришлось звонить тому родителю, который с меньшей вероятностью бы нас наругал, то есть маме Камиллы. Ее «крутость» мы переоценили, потому что нас всех все равно наказали за то, как легкомысленно мы подвергли себя опасности.

Но это воспоминание о Чарли осталось моим любимым.

Глава 21. Лиам

– Дэвис.

– Я помню, что вы просили вас не беспокоить, – раздается в трубке голос девушки с ресепшена, – но некая Одесса Смит настаивает на встрече с вами.

Вот дерь…

– Мне ее пропустить?

Не успеваю я ответить, как до меня доносится жужжание рассерженной крестной. Она вполне легко могла вырвать трубку из чужих рук.

– И как это понимать, Лиам Джуд Дэвис? Ну-ка потрудись объяснить, с чего это мне нужно разрешение, чтобы с тобой увидеться?

Раздраженно закатываю глаза. К этому театру одной актрисы я уже привык. Как обычно, она кладет трубку, не дожидаясь никаких объяснений. По одному стуку ее каблуков я понимаю, что ничего хорошего меня не ждет. Дверь распахивается с жутким грохотом, подтверждая, что я не ошибся в своем предсказании.

– Птенчик мой, – всплескивает она руками.

Нет, ошибочка вышла, все будет еще хуже, потому что она в хорошем настроении.

– Оди, перестань меня так называть, я тебя очень прошу, – отвечаю я, одергивая иссиня-черный пиджак.

– Но ты всегда будешь моим птенчиком.

Она обнимает меня и хихикает, как школьница. Ей уже за пятьдесят, светлые волосы коротко острижены, но она все еще остается роскошной женщиной. Голубые глаза, прозрачные, как воды океана, никого не оставляют равнодушным. Ее или обожают, или боятся. Эта грозная бизнесвумен всех заставляет с собой считаться. У нее не забалуешь. И я сейчас занимаюсь любимым делом в костюме, который стоил бешеных денег, только благодаря ей.

– Ты не отвечал на мои сообщения, – упрекает она меня, опускаясь в кресло.

– Был очень занят, – выбираю я полуправду.

Присаживаюсь на край стола лицом к ней. У меня есть веская причина ее избегать, а то и две или даже три, и третья сидит всего в паре кабинетов от моего.

– Подготовкой к встрече с инвесторами, я надеюсь.

Ну, началось.

– Все под контролем, Оди. Тебе не о чем беспокоиться. Дела идут прекрасно.

– Ладно, я рада это слышать. Я тебе доверяю, ты же знаешь.

– И ты прилетела из