Не физически.

И уж точно не в умственном отношении.

На самом деле, он был настолько подавлен, что я даже не мог представить себе, что сейчас он еще более недосягаем, чем был, когда пропал.

— Не беспокойся об этом, — сказал Реми, и улыбка исчезла с его лица. — Они превратили меня в наркомана, а не в психа.

Я знал, кто такие «они».

Люди, похитившие его и заставившие вести жизнь, о которой ни один ребенок не должен был даже знать, не говоря уже о том, чтобы столкнуться с ней лицом к лицу.

Подтверждение того, что он действительно был наркоманом, заставило что-то сжаться у меня в груди. Мой детектив нашел доказательства того, что Реми проходил метадоновую программу, когда приехал в Сиэтл двумя годами ранее, но мне хотелось верить, что это означало, что его жизнь изменилась к лучшему…

Что, Лука? К л учше му? Как, блядь, жизнь может стать лучше после такого?

У меня не было ответа на этот вопрос.

— Значит, Джо — твой куратор, — сказал я, вставая. Я заметил, что Реми слегка напрягся, но в остальном он никак не отреагировал.

— Был, — поправил Реми. — Полгода назад у него был передоз. — Реми скрестил руки на груди. — Он не употреблял двенадцать лет. Потом от него ушла жена, и он отправился на поиски своего старого друга… говорят, не нужно много усилий, чтобы заставить тебя захотеть взяться за иглу, — небрежно добавил он.

Как будто все было предрешено.

— Это может быть что-то такое же простое, как запах, который напоминает вам о комнате, в которой вы когда-то ловили кайф... или кто-то, похожий на вашего дилера... или что-то из вашего прошлого, что напоминает вам о том, насколько хреновым на самом деле является мир.

Я проигнорировал не слишком тонкий намек.

— А голос? — спросил я. — Голос Джо?

На мгновение Реми выглядел действительно виноватым.

— Алекс пришел бы сюда, если бы знал, что я один.

— Они уже были здесь, — сказал я, указывая на дверь за его спиной. — Я почти ожидал, что мой брат сломает эту чертову штуковину, судя по тому, как Алекс выкрикивал твое имя.

Я не сказал ему, что, по моим расчетам, отель, в котором я остановился, был следующей остановкой Алекса и Вона после квартиры Реми. Мой брат несколько раз писал и звонил мне, но я игнорировал его попытки связаться со мной.

Я направился к Реми. С каждым моим шагом он становился все более напряженным.

Если не считать того, что он был немного худоват, он был красивым мужчиной, и я не узнал в нем того ребенка, каким он был, когда я впервые встретил его. У него были пышные каштановые волосы, в которых пробивались более светлые пряди. Они были небрежно уложены, как будто он был из тех людей, которые часто проводят пальцами по шелковистым локонам и не осознают этого. У него были темно-синие глаза, густые брови, прямой нос и квадратная челюсть с едва заметной щетиной на ней. Но мне было труднее всего отвести взгляд от его рта.

Его губы были нежно-розового оттенка, и не было другого способа описать их, кроме как абсолютно созданные для поцелуев.

Я поднял глаза и увидел, что Реми наблюдает за мной с тем, что можно было назвать только настороженностью.

Он, несомненно, заметил, что я разглядываю его.

— Отличный трюк с голосом, — сказал я. — Если бы я не смотрел на тебя, меня бы точно одурачил.

— Я хорош в трюках, — сказал Реми, сверля меня жестким взглядом. Должно быть, он заметил мое замешательство, потому что склонил голову набок. — О, так он тебе не сказал, — тихо произнес Реми.

Я сократил расстояние между мной и Реми, по крайней мере, наполовину, но что-то в том, как он произнес эти последние слова, заставило меня остановиться. Все происходило не так, как я себе представлял. Я просто хотел убедиться, что с Реми все в порядке, и попытаться объяснить, почему я поступил так, как поступил восемь лет назад. Может, мы могли бы…

Что?

Я не мог ответить сам себе. Ну, у меня были ответы, но все они были эгоистичными.

Может, он простит меня, и я перестану слышать его рыдания в своей голове каждый раз, когда закрываю глаза.

Может, он скажет, что с ним все в порядке, и я ничего не мог сделать по-другому.

Может, он скажет мне, что счастлив, и я, блядь, наконец, смогу снова дышать.

Реми продолжал двигаться ко мне, не отрывая взгляда от моего лица. Я ожидал, что он остановится задолго до того, как доберется до меня, но он этого не сделал. Он не останавливался, пока его тело практически не коснулось моего. Его правая рука скользнула вниз по моей груди, и мой член мгновенно отреагировал. Я и так чувствовал себя низшей формой жизни на планете из-за того, что у меня наполовину встал член с тех пор, как он вошел в квартиру, но сейчас мне просто хотелось свернуться калачиком от стыда, потому что я не мог контролировать свою реакцию на его близость.

А вся моя жизнь была посвящена контролю.

— Лука, знаешь, что с тобой делают, когда ты играешь не по правилам? — Мягко, почти соблазнительно спросил Реми, проводя рукой по моей груди.

Я приказал себе отступить, но не мог пошевелиться. Я понимал, насколько все хреново на самом деле, но я просто не мог пошевелиться. Мое тело реагировало на его прикосновения, но разум был сосредоточен на его голосе и его словах, и я знал, что бы ни случилось, все станет только хуже.

Но, блядь, я заслуживал худшего.

Гораздо худшего.

Мои страдания были каплей в море по сравнению с его страданиями.

— Они отдают тебя сутенерам, потому что ты доставляешь слишком много хлопот высокооплачиваемым клиентам, — тихо сказал Реми.

Его пальцы коснулись моего члена через брюки, но, к счастью, мое тело подчинялось разуму, и плоть не реагировала. Но, к сожалению, мой член опускался недостаточно быстро, так что Реми, вероятно, показалось, что все это меня возбуждает.

Что делало меня в его глазах еще большим извращенцем, чем я был на самом деле.

Я позволил его словам обволакивать мой разум, принимая правду того, что он мне говорил.

— Прости ме...

Пальцы левой руки Реми