на что посмотреть, и она все время останавливалась, вбирая в себя окружающее великолепие и делая снимок за снимком. Да, она прежде бывала в Париже, однажды. Но это было шестнадцать лет назад, когда ей исполнилось двадцать пять. И она пробыла здесь всего три дня, носясь по городу и осматривая головокружительное количество известных достопримечательностей, этаких магнитов для туристов, вроде Эйфелевой башни и Нотр-Дама, Оперы и Елисейских Полей… Это был не ее выбор, она желала замедлиться, увидеть меньше – но и в каком-то смысле больше, чтобы прочувствовать все должным образом. Но, конечно, Джош считал иначе. Он хотел «выполнить» Париж, чтобы иметь право говорить, что он там бывал, вычеркнуть из списка, который готовил так тщательно – все достопримечательности за три дня, – прежде чем они двинутся в следующий «знаковый» европейский город. Ей не хватило мужества сказать ему, что не об этом она мечтала, когда упомянула, что хочет отправиться в Париж. «Что ж, – подумала тогда она, – мы откусили всего по кусочку, и хотя я по-прежнему жажду большего, у меня еще будет возможность наверстать упущенное, и в следующий раз все будет иначе, я об этом позабочусь». Но годы шли, а следующий раз все не наступал…

До этого дня. И хотя ее путешествие только началось, оно уже казалось другим, похожим на настоящее приключение, берущее свое начало в месте, с которым она собиралась хорошенько познакомиться. От этой мысли ее сердце пропустило удар. На следующий месяц этот район станет ее настоящим домом – и вы только взгляните на него! Здесь находилось кафе, чей навес был увит чарующими шелковыми водопадами цветущей вишни, а на другой стороне улицы небрежно стояли ряды разноцветных велосипедов, которые выглядели так, словно вот-вот сорвутся с места сами по себе. Недалеко небольшая лавочка демонстрировала свои фрукты и овощи, похожие на героев натюрморта, а рядом в своих раковинах лежали устрицы и морские гребешки, приносящие с собой пьянящий запах моря. Чуть дальше по улице цветочный магазинчик хвастался букетами из бледно-фиолетовых роз, казавшимися нереальными, пока к ним не прикоснешься, а соседний бутик выставлял на витрине причудливые подарки и странно-привлекательные предметы. В закоулках скрывались тихие сады, открытые для посещения, между которыми разветвлялись выложенные булыжником дорожки, там же затаились поющие птицы и огромные, фотогеничные двери старых жилых домов. На главной улице она также увидела величественные церкви, странную средневековую башню и великолепный Отель-де-Виль… В переулках стояла тишина, но даже на главной улице движение было спокойным, поэтому было нетрудно перейти с одной стороны дороги на другую и обратно, даже волоча за собой сумку.

Кейт остановилась у кондитерской с соблазнительной витриной: пирожные, словно хрупкие драгоценности, восседали на позолоченных подставках или аппетитно выстраивались гуськом; их названия были выведены тем витиеватым почерком, который превращал все в нечто восхитительное, совершенное, французское. Но одного «облизывания витрин»[4], как это называли французы, ей было недостаточно, так что она не устояла и зашла в магазин, где купила, несомненно, самый замечательный маленький клубничный тарт из всех, что когда-либо существовали. Она надкусила его там же, а доела уже на улице, испытывая абсолютное блаженство от дивной смеси вкуса, текстуры и аромата: тающие во рту сладкие ягоды, заварной крем с ароматом ванили, маслянистый мягкий бисквит. Это было настоящее совершенство, и когда Кейт закончила, она не смогла удержаться от порыва облизать пальцы.

Через окно кондитерской она поймала удивленный взгляд продавщицы. Кейт лишь улыбнулась в ответ, в ее зеленых глазах заплясали озорные огоньки. Ее нисколечко не волновало, что ее застукали за тем, что она ведет себя как ребенок. Она не делала ничего настолько спонтанного уже много лет. Она вообще практически ничего не делала, кроме как плясала под чью-то дудку. Но теперь… Ну, она была там, где должна была быть. Что бы ни произошло, никто не сможет отнять у нее это чувство. Точно не Джош, отправившийся далеко-далеко, в Австралию. В другой мир. Другую жизнь.

Не ее жизнь. И в данный момент, к счастью, эта мысль совсем не причиняла боли.

* * *

Сильви сделала еще один глоток своего любимого бургундского пино нуар и снова просмотрела папку, которую подготовила для нее помощница. Свежие продукты уже были заказаны и должны были прибыть завтра рано утром, все договоренности с приглашенными на месяц ведущими были соблюдены, а список учеников – полностью утвержден. Уф. Фух. Последние три недели были настоящим кошмаром, пара броней отменилась, а затем кто-то написал ей на почту и сообщил, что он уже был готов забронировать себе место, но увидел плохой отзыв на сайте Tripadvisor, поэтому интересовался, что Сильви могла сказать по этому поводу.

Но Сильви не могла сказать ничего, потому что попросту не знала о существовании этого отзыва. Когда же она нажала на него, то одновременно разозлилась и была озадачена, поскольку было очевидно, что автор – кто бы он ни был – никогда не посещал «Парижскую кулинарную школу». Он упоминал вещи, которые никогда не происходили, и методы работы, которые она никогда не использовала. По совету соседа Сержа – один из его друзей столкнулся с тем же самым – она связалась с Tripadvisor и оставила жалобу. Они заверили ее, что плохой отзыв будет удален. И так и произошло. Человек, который колебался, бронировать ли ему место в школе, зарегистрировался, и вскоре после этого было занято последнее свободное место. Так что, в конце концов, все получилось. Но ситуация оставила после себя чувство непроходящей тревоги.

В кабинете Сильви было очень тихо. Он располагался рядом с огромными кухней и столовой с высокими потолками, где пройдут все основные занятия «Парижской кулинарной школы». Прямо сейчас там тоже стояла тишина. Но уже завтра утром все начнется заново, с новым классом, состоящим из восьми учеников. Восемь новых лиц; восемь новых способов делать дела, восемь взглядов на вещи. Восемь людей, которые станут для нее сложными задачками, но которые к концу четырех недель, как она надеялась, смогут сплотиться и при этом сохранят собственную идентичность.

За те пятнадцать лет, что прошли с тех пор, как Сильви основала «Парижскую кулинарную школу», у нее были сотни таких классов, в каждом из которых встречались несколько жадных до знаний учеников. За эти годы случались и драмы, и столкновения характеров, но также ковалась и крепкая дружба, и даже вспыхнуло несколько романов прямо на рабочем месте. Большинство учеников просто хотели научиться готовить по-французски удовольствия ради, но часть из них пошла дальше и сделала успешную кулинарную карьеру. Самой