♪ В рабочей рутине моя жажда убивать постепенно утихает. Когда стрелки подползают к восьми вечера и я заканчиваю рыться в SoundCloud[15] и соцсетях в поисках нового любимого музыканта, слушать демки и отвечать на письма, единственное, на что я еще остаюсь способна, – это выйти отсюда и вытянуться на диване, чтобы с Трэвисом и Кэм смотреть «Тру Крайм Дэйли».

Собрав вещи, слышу, как дверь в мой кабинет резко открывается и закрывается. Приходится напрячь все тело, чтобы не подпрыгнуть на месте. От неожиданности сердце едва не выскакивает из груди, но я всеми силами пытаюсь стоять прямо.

– Надеюсь, отсутствовала ты на собрании утром по веской причине.

Слышу улыбку в его голосе. Полную коварства, как и он сам.

Шаги приближаются. Древесный парфюм заполняет пространство, и я задерживаю дыхание так, будто рискую отравиться, вдохнув его. Боковым зрением вижу, как он расстегивает пуговицу черного пиджака и опускается в кресло. Откинувшись на спинку, закидывает ногу на колено и наклоняет голову.

– Спешу уведомить, что тебе выпала честь познакомиться с нашим новым талантом. Отправляйся по этому адресу, – продолжает он, протягивая мне стикер, зажатый между указательным и средним пальцами. – Он еще в раздумьях, так что сделай все, чтобы он захотел подписать контракт именно с нами.

Я все еще никак не реагирую, поэтому он приклеивает стикер на экран монитора. Игнорируя его, чувствую мелочную радость. О, в каком гневе он должен быть. В детстве когда я на него злилась, то наказывала молчанием. Это сводило его с ума. Однажды он принялся меня щекотать, только чтобы услышать мой смех. Но я держалась стойко и рассмеялась беззвучно. Да, это возможно. Он разозлился и стал угрожать, что порвет рисунки – держал их прямо у меня перед лицом, готовясь привести угрозу в исполнение. Мы оба знали, что он этого не сделает. Ни один из нас не уступил.

– Ты и впрямь хочешь поиграть в это, Луна?

От его низкого голоса по спине бегут мурашки. Когда он злится, его британский акцент – а я обожаю его – звучит еще отчетливее. Он словно медом льется на кожу.

Хотя все нужное я уже собрала, упрямо продолжаю делать вид, будто занята сборами домой. По сути, мне осталось лишь снять телефон с зарядки и сунуть его в сумку. Прекрасно понимая, что это лишь уловка, Лиам поднимается с места и торсом прижимается к моей спине. Я успеваю сдержать удивленный вскрик, или скорее жалкий стон, что грозит сорваться с губ. Его ногти впиваются в талию, а затем он грубо разворачивает меня, чтобы мы оказались лицом к лицу. Взгляд холодных глаз прожигает, будто живьем снимает кожу. Я гордо вскидываю подбородок, притворяясь, что наша близость меня не волнует. Резким движения колена он втискивается между моих ног и раздвигает их, задирая юбку и касаясь промежности. Лишь его теплое дыхание на шее напоминает о том, что нужно дышать.

– Ты с ума меня сведешь, – бормочет он.

Я хватаю ртом воздух, когда он наматывает на кулак хвост, открывая себе вид на мое горло. Затем тянет ниже, заставляя меня выгибаться еще больше. Его жадный рот, не касаясь кожи, скользит вдоль шеи, а потом приникает к впадинке за ухом, где бьет пульс. Я знаю – он слышит, как бешено колотится мое сердце. Нужно сказать что-нибудь, прервать это глупое заигрывание, но я никак не могу найти в себе силы. Когда мне уже кажется, что сейчас его руки сожмут меня в объятиях, он упирается ими в стол по обе стороны от моих бедер. Единственная точка, в которой мы соприкасаемся, это его бедро, которое он так правильно ввел, что мне хочется скулить.

Цепляюсь пальцами за край стола, чтобы не потянуться к нему, не поцеловать и не раствориться во вкусе его губ, так хорошо мне знакомом.

– Я больше не тот мальчишка, которого ты знала. Теперь я знаю и другие способы заставить тебя подать голосок.

Лиам провоцирует меня, сильнее надавливая бедром на мой чувствительный клитор. Я проглатываю стон и проклинаю себя за то, что не могу устоять перед этим потрясающим мерзавцем. Мне казалось, что в этом танце веду я, но его довольная улыбка говорит об обратном. Обхватив мою шею, он хрипло говорит:

– Давай, обругай меня, тебе же так хочется.

Подонок.

Мое упрямство забавляет его, но я не отдам ему даже эту маленькую победу. Внутри борются противоречивые чувства. Если я заговорю – он выиграет. Если не помешаю ему прикасаться ко мне – тоже выиграет. Внутренности скручивает от желания послать все к черту и взорваться.

– Говори же, Луна.

Он прижимается своим лбом к моему. Наше тяжелое дыхание смешивается. Господи, как же я его ненавижу.

– Может, язык ты и контролируешь, но вот тело тебя выдает, – бросает он с довольной ухмылкой на губах.

Когда он отстраняется, я опускаю взгляд: ткань его брюк, там, где он касался меня, стала влажной. Румянец тут же заливает щеки. Наглая улыбка делает его черты еще более хищными. Очнись, дурочка. Уперевшись ладонями ему в грудь, с силой толкаю его, но он не двигается с места.

– Да пошел ты, Лиам, – выплевываю я. – Если ты продолжишь мешать мне работать, я пожалуюсь в отдел кадров на преследование на рабочем месте.

Презрительно фыркнув, он смахивает несуществующую пылинку с пиджака и приглаживает черные волосы, прежде чем направиться к двери.

– Вернешься завтра с пустыми руками, и я уволю тебя за несоблюдение контракта.

– Ты омерзителен.

– Пятно на моих брюках с тобой не согласится, крошка Луна.

* * *

– Киска?

Жду такси перед офисом лейбла и, в красках представляя, как отомщу Лиаму, не сразу замечаю приближающегося Стэна, бариста из кафе.

– Как ты? – спрашивает он, приобнимая за плечи.

На пару секунд замираю. Он впервые проявляет такую тактильность.

– Нормально. С работы возвращаюсь.

– Ты мне не позвонила, – прямо говорит он.

– В лейбле дурдом. И потом, ты знаешь…

– Да-да, в курсе, ты не веришь в любовь, – веселится он.

Я улыбаюсь, не зная, что сказать ему, кроме как: «Я не верю в любовь с кем-то нормальным вроде тебя. Мое сердце, похоже, как последний предатель хочет страдать и нырять в разрушительную страсть. Что угодно, лишь бы чувствовать себя