Подумав о Такэру, я невольно размякла и ответила:

– Завтра схожу к нему домой. Я знаю адрес.

– Мне пойти с тобой? – обеспокоенно спросила Рико.

Она умела поддержать в такие моменты.

– Нет-нет, схожу одна. У тебя ведь завтра игра, да? Пусть все пройдет удачно, – сказала я, помахав Рико.

– Хорошо. Тогда пока. – Рико улыбнулась и помахала мне на прощание.

Сегодня учеба закончилась рано, поэтому солнце светило еще очень ярко. Каждый раз, когда я нажимала на педаль, на лбу выступал пот. Передо мной возникло большое здание больницы. Здесь я когда-то познакомилась с Такэру. Я навсегда запомнила то чувство, когда мы на пальцах дали обещание друг другу.

«Мы всегда будем хорошими друзьями».

Я шептала эти слова, пока крутила педали. Затем во мне начало нарастать легкое волнение, и я сильнее нажала на педаль, как будто пытаясь стряхнуть его.

Вернувшись домой, я заперлась в своей комнате и открыла коробку из-под сладостей.

Внутри было много писем от Такэру. Они все мои бесценные сокровища.

Я достала несколько конвертов.

Прочитав письма, я нашла то, что искала.

– Вот оно.

Я смутно помнила это письмо: в нем Такэру ответил на какую-то мою жалобу на сестру Хину.

«Я тебя отлично понимаю. У меня тоже есть брат, который на год младше меня. Я с ним постоянно спорю».

Листок упал мне на колени. У Такэру есть младший брат. Пока Такэру был в больнице, он жил дома с отцом. Прямо как Хина. Вот почему я никогда его не видела.

«…мы с мамой сюда и переехали» – вот что он мне сказал.

А что насчет твоего младшего брата? Его забрал отец?

«Такой есть на втором. Его зовут Амаги Ицуки. Он как раз недавно переехал сюда», – сказал Окуура-сэмпай. Всего одно отличие.

Я сжала листок бумаги. Такэру, кто же ты такой?

– Все было вкусно, спасибо. – Я отложила палочки и тихо встала с места.

– Мио, что случилось? Ты совсем ничего не съела!

Почти все, что готовила мама, осталось нетронуто. Увидев это, она нахмурилась.

– Извини. Мне что-то есть совсем не хочется.

– Ты и вчера ничего не ела. Ты себя плохо чувствуешь?

– Нет, всё нормально, – ответила я и вышла из комнаты.

– Ты куда?

Мама пошла следом. В такие моменты она не хотела оставлять меня одну.

– В гости… к другу.

Я не обманула, ведь мы с Такэру и правда дружили. Пока я обувалась, мама вздыхала:

– Если тебя что-то беспокоит, пожалуйста, скажи мне, – попросила она и с улыбкой добавила: – Но если не хочешь рассказать своей маме, то хотя бы поделись с Хиной или Рико. В себе нельзя держать, понимаешь?

– Да… поняла. – Я едва улыбнулась ей. – Все, я пошла.

– Возвращайся скорее. И будь осторожна!

Под ясным голубым небом я крепко держалась за руль велосипеда. Я проехала согретый летним солнцем длинный мост. Теплый встречный ветер обдувал мои щеки. Я повернула налево от университетской больницы и поехала вдоль реки. Спустя некоторое время показалось здание начальной школы. Дом, в котором живет Такэру, должен был быть где-то здесь.

Я слезла с велосипеда и нашла конверт, на котором был написан адрес. Толкая велосипед, наконец-то нашла нужный дом. Но вдруг встала как вкопанная. Сюда я добралась, но что делать дальше? Спросить: «А ты правда Такэру?»

А вдруг его нет дома и он на секции? Пока я размышляла, мимо меня прошла женщина и стала открывать ворота дома. У меня было такое чувство, словно я её где-то видела раньше.

– А вы случайно не мама Такэру?

Услышав мой голос, женщина медленно обернулась. Да, кажется, я угадала. Только с тех пор, как мы с Такэру лежали в больнице, она сильно похудела.

– Да, верно, – пробормотала она, после чего удивленно посмотрела нам меня: – а ты… Мио?

– Да-да!

– Как ты подросла…

Она сощурилась, нежно коснулась моего плеча и, поглаживая его, сказала:

– Да, это и правда ты.

Я кивнула ей. Мама Такэру будто готова была расплакаться. Оказалось, она меня хорошо запомнила.

– Эм, э… А Такэру… – Услышав мой голос, она убрала руку. После долгого молчания она наконец спокойно заговорила:

– Он внутри. Хочешь поздороваться?

Я крепко сжала руки. Он внутри.

– Проходи.

Следуя за женщиной, я вошла в дом Такэру.

Было темно и прохладно. Стоял очень знакомый запах, возможно, его? Я вспомнила, как наши плечи соприкасались на тесных сиденьях автобуса.

– Сюда.

С этими словами женщина открыла раздвижную дверку в комнату в японском стиле. Я всмотрелась внутрь.

– Что?

Там никого не оказалось. Лишь буддисткий алтарь, окруженный множеством цветов.

– Такэру умер два года назад, весной, в первый год обучения в старшей школе, – раздался голос его мамы.

Было жарко, но по спине у меня побежали мурашки.

– Не может быть…

Внезапно у меня потемнело в глазах. Как это умер два года назад? Это невозможно. Кто же тогда ходил со мной в парк развлечений? Чье лицо, которое мне так нравилось, озаряла улыбка?

Пошатываясь, я села на колени перед статуей Будды. С портрета улыбался не тот Такэру, которого я знала. Нет, не совсем так. Что-то в нем было похоже на того Такэру, которого я встретила в больнице. Он казался мягким, добрым – совсем таким, каким я его представляла всё это время.

– Как я и думала, ты не знала об этом… Мио. – мама Такэру села рядом. – Но ты ведь все это время получала письма, да?

Она вздохнула и что-то пробормотала, глядя на портрет сына.

– Мио, прости меня, пожалуйста. Тот, кто писал тебе эти два года, это…

– Ицуки?

– Да, младший брат Такэру.

«Такой есть на втором курсе. Его зовут Амаги Ицуки. Он как раз недавно переехал сюда».

Это с ним я встречалась?

Ты притворялся Такэру и обманывал меня?

– Это так ужасно.

Я закрыла рот рукой и задрожала всем телом. От грусти, гнева и сожаления мне стало трудно дышать.

– Мио?

Не глядя в лицо маме Такэру, я встала и поклонилась.

– Простите. Я зайду еще.

– Стой, подожди!

Не оглядываясь, я выбежала из дома. Несмотря на палящее солнце, я крутила педали так быстро, как только могла.

«Такэру умер два года назад, весной, в первый год обучения в старшей школе».

Тыльной стороной руки я грубо вытерла слезы, которые уже успели смешаться с потом.

Почему? Разве он не должен был поправиться после операции? Разве он не ходил в школу и не играл в