самый прекрасный голос, который я когда-либо слышал. Она смотрела на луну, и в ее голосе слышалась грусть. Эта девочка с серебристыми волосами пробудила во мне что-то давно дремавшее – надежду. Может, этот мир не такое уж и мрачное место? Может, она – мой свет? Каждый вечер я подходил к этому окну и слушал ее. Ночь за ночью она, казалось, пела самой луне. Ее песни звучали почти как молитвы. Я стоял там, пытаясь набраться смелости и подойти к ней, но внутри всегда оставался трусливым, разбитым мальчишкой. Зачем ей такой друг, как я? Моя семья была по локти в крови. Отец больше не хотел меня видеть, а мать больше не смотрела мне в глаза. Что мог я принести ей, кроме своих демонов? Я узнал ее имя в первый же день в школе. Луна. Ну конечно, а как же еще. Она была светом, что озарял этот мир. Без нее вокруг была бы сплошная тьма.

Я влюбился в нее.

Мой свет. Моя радость. Мое сердце. Мой кислород. Лучшая часть меня.

♪ Вот почему я все же захожу к ней в ванную.

– Ты не должен быть здесь.

– Знаю, – отвечаю я. – Хочешь, чтобы я ушел?

– Я не об этом. Я просто говорю, что тебе не следует здесь находиться.

Только когда я чувствую тепло, исходящее от нее, понимаю, что наши тела разделяет всего несколько сантиметров. Прислонившись к двери, она смотрит на меня в ожидании. Большим пальцем провожу по изящной шее Луны, и по ее коже бегут мурашки от моего прикосновения.

– Пауза? – спрашиваю я.

В ее глазах загорается что-то незнакомое, и она улыбается, уловив интонацию, с которой я повторяю слово, позволившее нам увидеть друг друга, на мгновение отложить все дела. Ее руки скользят по моей рубашке и ласкают пресс. Кожа горит огнем там, где она касается ее.

– Пауза, – повторяет мой демоненок.

Сердце бешено колотится, и я, обхватив ее лицо, слегка касаюсь ее губ своими.

– Знаешь, как сильно я хочу прижать тебя к этой двери и трахнуть, Луна? – шепчу я ей на ухо, проводя большим пальцем по линии челюсти. – Чтобы наказать за то, что свела меня с ума. И за то, что пошла с ним.

Она издает стон, и мои пальцы скользят к пухлым губам, которые заставляют меня так сильно желать ее.

Задыхаясь, она обнимает меня за шею и шепчет:

– Поцелуй меня, Лиам.

– Черт, я думал, ты никогда не попросишь.

Жадно приникаю к ней, захватывая в плен. Наши зубы сталкиваются, когда поцелуй становится ненасытным. Она вплетает пальцы в мои волосы и яростно дергает за пряди. Мне нравится, когда она делает мне больно. Нравится, когда она не может перестать прикасаться ко мне. Разрываю поцелуй, позволяя ей вдохнуть. Затем задираю платье до груди, лаская ее поверх фиолетового бюстгальтера. Она закрывает глаза и закусывает нижнюю губу. Продолжаю спускаться, целуя упругий живот, рисуя языком круги вокруг пупка, а затем встаю на колени. Мои пальцы касаются ее уже промокших белых стрингов. Чтобы устоять на ногах, она опирается ладонями на дверной косяк. Большим пальцем вожу по клитору через ткань трусиков. Возбуждаю ее, провоцирую. Она дрожит, нетерпеливо стонет и хрипит.

– Что ты устроил?

Смотрю на нее, улыбаясь.

– Я жду, когда ты начнешь умолять.

– Что? – рычит она, дергая меня за волосы.

Встаю и повторяю по слогам, чтобы она поняла.

– Я хочу, чтобы ты умоляла меня дать тебе кончить.

Двумя пальцами пробираюсь ей под стринги и начинаю ласкать клитор, раздвигая складочки в поисках влаги, которая сводит меня с ума.

– Открой рот.

Она повинуется, и я кладу влажные пальцы ей в рот. Она удивленно распахивает глаза, но обводит их языком и начинает сосать. Сексуальное напряжение между нами заставляет кровь в моих жилах бурлить.

– Вот почему ты будешь умолять меня. Потому что умираешь от желания ощутить меня в себе.

Я ее едва тронул, но знаю, что мне понадобится меньше пяти минут, чтобы заставить ее кончить. Снова опускаюсь перед ней на колени и, схватив за ягодицы, через стринги целую сладкую киску.

– Я больше не могу, Лиам. Порви их.

Незамедлительно подчиняюсь, и ее стринги рваной тряпочкой летят в угол ванной. Дую на клитор, отказываясь сразу дать ей то, что она так отчаянно хочет, пока она не начнет просить меня. Она снова подается вперед, но я отстраняюсь.

– Какой же ты гад.

Прикусываю ее лобок. От удивления она вскрикивает, а затем тихонько смеется.

– Пожалуйста, Лиам, – задыхается она. – Я умру, если ты не дашь мне кончить.

Черт. Во мне что-то взрывается, и я прижимаюсь ртом к ее набухшему клитору.

– Да… вот так!

Стоны Луны заставляют меня чувствовать себя всесильным. Не могу оторвать от нее глаз: рот открыт, щеки горят, пот течет – она невероятно красива. То, как она шепчет мое имя, когда наслаждение захлестывает ее, вызывает привыкание.

– Луна? Ты тут?

Она замирает, когда Кельвин пытается открыть дверь, которую я – удивительно! – запер. Здесь как минимум две ванные комнаты, но ему надо было начать ломиться в эту. Впрочем, это только повышает градус возбуждения. Во всяком случае, моего. Продолжаю трахать Луну языком, в то время как ее щеночек ждет прямо за дверью.

– Луна?

Увеличиваю темп. Ей становится все труднее дышать, поэтому она прочищает горло и пытается произносить слова внятно.

– Да… Я скоро. Дай мне пару минут.

Ее голос дрожит. Она скоро кончит. Двойной смысл произнесенной фразы заставляет меня улыбнуться. Да, чувак, через пару минут я заставлю ее кончить мне в рот. Внезапно она взмахивает руками в воздухе, давая мне сигнал включить кран. Когда звучит шум воды, она хватает меня за волосы, чтобы оттащить от себя.

– Мы не можем продолжать, – заплетающимся языком шепчет она.

– Уверена? – говорю я, вводя два пальца в ее влажную киску. – Хочешь, чтобы я остановился?

Она закатывает глаза, когда я сгибаю пальцы, чтобы приласкать чувствительное местечко.

– Черт… Я попаду в ад, – вздыхает она.

И прижимается к моему лицу, лихорадочно двигая бедрами и заставляя меня двигаться в нужном ритме. Не проходит и тридцати секунд, как Луна беззвучно кончает. Черт, так даже круче. Обессилев, она откидывает голову назад и со стуком ударяется о дверь. А осознав свою ошибку, тут же напрягается.

– У тебя все в порядке, Луна? – раздается из-за двери.

Все еще не оправившись от сокрушительного оргазма, она с трудом отвечает.

– Женские штучки.

– А, хорошо. Я буду внизу.

Неужели он не понимает, что она хочет пойти домой