– Да, но тебе всё равно не следует обсуждать эту тему с посторонними.

– Ты не посторонний.

– Я работник. Это ещё хуже.

– Не для меня. Я доверяю тебе. И знаю, что ты никому не проболтаешься.

– С чего вдруг такая уверенность?

– Ну… Потому что… ты – это ты.

– И как это понять?

До сих пор не вижу лица Андрея, но клянусь, слышу его улыбку, которая расцветает на его губах не так уж часто.

– Ты большую часть времени молчишь. А если и начинаешь говорить, то только, чтобы поворчать на Кару, или же когда кто-то из хозяев задаёт тебе вопрос. А так как ты не работаешь на моего отца или мать, ты ничего им никогда не скажешь.

Между ними повисает недолгое молчание. Могу лишь гадать, о чём каждый из них думает, но оба стоят практически плечом к плечу. Позы уверенные, расслабленные, они будто совершенно не испытывают неловкости от тишины. И данный факт наводит меня на мысли о том, что это далеко не первый их разговор тет-а-тет.

– Я не хочу жить так, как этого хочет мой отец или кто бы то ни было. Я хочу сам выбрать свой путь. Разве я о многом прошу?

– Нет, но тот путь, который ты хочешь выбрать, не приведёт к добру. А если более точно – он приведёт к твоей преждевременной смерти.

Накрываю рот ладонью, удерживая внутри встревоженный писк. Что это за путь, чёрт побери?!

– Но тебя же не привёл.

– Мне сорок два.

– Ну вот. И ты всё ещё жив.

Андрей усмехается.

– Сорок два, по-твоему, это долгая жизнь?

– Я считаю, что куда лучше прожить короткую жизнь, но зато такую, какую ты хочешь, чем жить до старости по чужим правилам и чувствовать себя несчастным.

– Ты чувствуешь себя несчастным? – с ноткой беспокойства уточняет Андрей.

– Я чувствую, что родился не в той семье, – его заявление оглушает, сжимая сердце в болезненный комочек. – Ну, то есть… Я люблю своих родителей, братьев и всех остальных членов семьи, но… Мне кажется, я не такой, как они. Мне не место рядом с ними.

– А где твоё место? Рядом с Ассасинами?

С Ассасинами? Руслан с ума, что ли, сошёл? Собрался стать наёмным убийцей или таким же телохранителем, как Андрей?

– Не знаю, – с досадой вздыхает Руслан. – И я никогда не узнаю, если так и продолжу жить по правилам отца, понимаешь?

Андрей не отвечает, но я замечаю его слабый кивок, и между ними снова повисает молчание, наполняющее моё сердце грустью.

Я даже не догадывалась, что Руслана тревожат такие мысли и чувства. Хотя откуда мне было знать, если я практически не общаюсь с этим мальчишкой. А если и общаюсь, то наш диалог ограничивается короткими фразами. Как уже говорила: этот парень немногословен, сдержан и с трудом идёт на контакт с людьми. И эти факты о нём ещё больше повышают степень моего удивления: почему с Андреем он настолько откровенен и, по его меркам, болтлив? Он же мог прийти ко мне. Я бы выслушала и поняла бы его. Но он не сделал этого, а предпочёл разговор с моим телохранителем.

– Ты доволен своей жизнью? – вдруг спрашивает Руслан, вытягивая меня из мыслей и переводя взгляд с воды на Андрея.

– Моя жизнь – моя работа.

– Знаю, но ты доволен ею?

– Да, – без колебаний отвечает Андрей.

– И тебе никогда не хотелось пожить ради себя?

– Я не умею жить ради себя. Меня с рождения учили служить хозяевам и защищать кого-то из Золотой десятки.

– И ты никогда не мечтал о другой жизни? Например, начать отношения с женщиной, завести семью, детей, собаку, построить дом? Неужели ты в самом деле счастлив?

На сей раз Андрею требуется больше времени, чтобы ответить на этот вопрос. И пока он молчит, раздумывая, я почти не дышу – настолько мне важно услышать, что он скажет.

– Да, Руслан. Я в самом деле счастлив, – уверенно произносит Андрей, и я не улавливаю ни капли лжи в его голосе. – Возможно, многим моя жизнь покажется ничтожной, ведь всё, что я делаю, – это хожу по пятам у молоденькой девчонки и выполняю приказы её брата. Но для меня Кара не просто охраняемый объект, и даже не просто дочь, она – смысл моей жизни. Для меня будет честью когда-нибудь умереть за неё.

Как прекрасно, что моё сердце сжимается и трещит беззвучно. Иначе Андрей с Русланом сразу поняли бы, что я их подслушиваю. А я не хочу нарушить их откровенный разговор. И не хочу давать Андрею понять, что услышала всё, что он только что сказал.

Я знала, что он любит меня так же сильно, как и я его. Но он никогда не говорил мне это в лицо. В этом мы с ним, чёрт побери, похожи. И сейчас я как никогда прежде осознаю, что в ближайшее время мне нужно будет это срочно исправить. Я хочу, чтобы он знал, что он для меня тоже настолько важен.

– Ты не умрёшь, – цедит парень, будто срывая слова с моего языка.

– Все мы когда-нибудь умрём, Руслан.

– Но это случится нескоро, – добавляет чуть тише в ответ на взгляд Андрея, и они снова замолкают, будто обдумывая свой разговор.

– Тебе следует вернуться в зал, – спустя пару минут произносит Андрей. – А мне следует вернуться к остальной охране.

– Да уж. Мама, наверное, уже пошла искать меня.

– Не стоит заставлять её переживать. Насколько я понял, ей и так в будущем предстоит пережить немало стресса из-за тебя.

Руслан безрадостно усмехается, а я полностью прячусь за могучим стволом, прежде чем они повернуться ко мне лицом. Задерживаю дыхание и застываю, заклиная, лишь бы они сейчас просто прошли мимо и ни разу не обернулись.

И мне везёт. Андрей с Русланом проходят, не замечая моего присутствия, и скрываются за туями, которыми усыпан сад.

Я выжидаю с минуту, пока они уйдут подальше, и только потом выхожу из-за дерева и босыми ступнями шагаю по траве к озеру. Останавливаюсь в месте, где только что стояли мужчины и устремляю взгляд на воду, в гладкой поверхности которой отражаются звёзды.

Как же тут красиво. Тихо. Спокойно. Умиротворённо. Однако эта атмосфера не помогает мне унять напряжение в груди. Такое чувство, будто лишь сейчас, подслушав разговор, я впервые задумалась о том, как живёт Андрей.

Ни семьи, ни друзей, ни целей, ни желаний.

У него ничего этого никогда не было, нет и не будет.

Только я и приказы Влада.

И