Вся комната превращается в размытое пятно, когда оргазм обрушается на меня сокрушительным каскадом, поглощая целиком и полностью. Всю до кончиков пальцев. Сжимаю бёдра и дрожу всем телом, пока Дима совершает финальные фрикции и со стоном выбирается из меня, заливая мой живот спермой. А затем сразу опадает на меня, соединяя наши лбы.

Теперь пространство заполняют шумные дыхания. Сердце бьётся на убой, Димино вторит моему. Моя дрожь передаётся ему и возвращается в двукратном объёме. Крепко обнимаемся, гладим разгорячённые тела, обмениваемся влагой и частыми выдохами. Сложно измерить время, проведённое в тишине и наших ощущениях, мы просто наслаждаемся до последнего. А затем я заставляю себя открыть глаза и моргаю, чтобы вернуть себе возможность чётко видеть. Помогает. Разглядываю Димино расслабленное лицо, его мягкую улыбку и довольные глаза. Всматриваюсь в каждую чёрточку, родинку, проступающие на коже капли пота и улыбаюсь. Титов после оргазма – самое прекрасное, что мне доводилось видеть.

– Ещё сто таких раундов, и так уж и быть – я обо всём забуду, – шепчет Титов, веселя меня.

– Сто?

– Как минимум.

– После сотни я не то что не буду помнить вчерашние события, а собственное имя забуду, – издаю смешок и Дима нежно, немного лениво целует меня в губы, а я продолжаю улыбаться от уха до уха и целую в ответ. Правда, совсем недолго. Как только чувствую, как его член снова начинает крепнуть, тут же упираю руку в его грудь и разрываю поцелуй.

– Дима, ты чего?

– В смысле?

– Ты опять возбуждаешься.

– Я же сказал – минимум сто раундов.

– И я тебя услышала. Но мы же только что закончили.

– И что?

– Как что? Разве в твоём возрасте нормально возбуждаться сразу после оргазма?

Мой вопрос побуждает его рассмеяться.

– Мне тридцать пять, а не семьдесят, Роли. Было бы ненормально, если бы я не возбуждался, пока ты лежишь подо мной такая красивая и голая, – он прикусывает мою нижнюю губу, проводит рукой по груди и описывает круг по ареоле, вынуждая соски вмиг стать твёрдыми. – Но чёрт… Думаю, прежде, чем продолжить стирать нам память, нужно сходить в душ, – констатирует, когда спускает свои шаловливые пальцы ниже и пачкается в сперме.

А я смотрю на вязкие капли и в мозгах наконец проясняется. Напрягаюсь от осознания, что мы занимались сексом без защиты. Что вчера, что сегодня. Радует, что хотя бы у Димы здравый смысл не отрубился полностью, и он вышел, прежде чем кончить. Хотя мог же не делать этого. Особенно ночью.

– Дети должны быть желанием обоих родителей, а я помню, что ты не хочешь пока становиться матерью. И я ни за что никогда не стану принимать это важное решение за тебя, – успокаивающе произносит Дима, поглаживая мою щеку чистой рукой и вынуждая нахмуриться.

– Как ты…

– Твоё беспокойство было чётко написано на твоём лице. Но ты можешь быть спокойна. Я не эгоист и для меня важны твои желания, поэтому нам стоит задуматься о методах контрацепции, – произносит он, отгоняя прочь проснувшуюся тревогу и в который раз подбрасывая мне вопрос:

– Откуда ты такой, понимающий, свалился на мою голову? – с улыбкой спрашиваю, не веря, что мне могло настолько повезти.

– Вообще-то, если вспомнить нашу встречу, это ты свалилась на меня.

Точно. Было дело. Улыбка усиливается от воспоминания нашего знакомства.

– А ты поймал, хотя я и сама бы справилась.

Дима замолкает ненадолго, всматривается внимательно в моё лицо и проводит пальцем по щеке, запуская тёплые потоки нежности по венам.

– Тебе больше не нужно справляться ни с чем самой. Теперь у тебя есть я. А я сделаю всё, о чём ты попросишь и не попросишь, взамен потребовав от тебя лишь одно.

– Что? – выдыхаю, всё сильнее пропадая в его голубых глазах.

– Верность, Каролина, – произносит он серьёзно, поглаживая пальцем мои губы. – Мне нужна твоя верность.

Сглатываю. Чувство вины на пару с сожалением обматывают сердце колкой верёвкой, доставляя резкую боль.

Я не хочу больше её испытывать. Не хочу больше видеть разочарование в глазах Димы. И не хочу больше так ошибаться в отношениях с ним. Никогда.

– Обещаю, – накрыв его сосредоточенное лицо ладонями, проговариваю уверенно и чётко, вкладывая в слова всю имеющая во мне искренность.

Для меня предательство – одна из самых худших вещей в мире. Оно рушит всё – отношения, доверие, дружбу, любовь, жизни.

По собственной воли я никогда никого не предавала и не предам. Диму – особенно. И я всей душой надеюсь, что он отплатит мне той же монетой.

Глава 34

Я говорила, что не люблю целыми днями валяться в постели. А после аварии и восстановления – тем более. Так вот, хочу внести поправку.

Если в постели присутствует Дмитрий Титов, то я готова не вылезать из неё до конца жизни. А даже если бы и хотела выбраться, он бы не позволил. Если только ради того, чтобы поесть, попить, помыться или же заняться сексом в душе. А ещё у окна, на столе, на диване и даже на полу. Да, разок мы сделали это на полу, потому что я споткнулась и упала во время безуспешной попытки убежать от Титова, а он даром времени не терял. Тут же завалился на меня и довёл до энного по счёту оргазма.

Раньше я думала, что это у Егора бешеный аппетит, но тогда я ещё не была знакома с Димой. И это поразительно. Я думала, что у мужчин с возрастом убавляются сексуальные потребности, но Титов разбил вдребезги мою уверенность. Минувшие пять суток мы трахались как кролики по несколько раз в день. Похоже, он серьёзно говорил про «минимум сто раз». Такими темпами мы достигнем этой отметки всего через пару-тройку недель.

Дима сумасшедший. И вдобавок ни фига не скорострел. Он-таки заставил меня вспомнить свои слова и понять, насколько бредовыми они были. Больше никогда не буду его так называть. К чёрту.

Мы оба выпали из реальности, спрятавшись ото всех на его вилле. И будь воля Димы, он не выпустил бы меня из своего сексуального плена до следующего года, как и