– Что ему теперь могло от меня понадобиться?

Вопрос в никуда. Но Гектор выбирает ответить.

– Думаю, он хочет с тобой помириться.

– Помириться, – повторила я, словно впервые слышала это слово. – О чем тут вообще может быть речь.

– Слушай, я знаю, что он сделал…

– Ты бы сам себя простил, окажись на его месте? – внезапно разозлилась я, пресекая нотации о важности родственных связей.

Но Соулрайд никогда не обижается на перепады моего настроения – должно быть, это одна из причин, по которой он любит меня. Либо после этой ночи я могла вести себя как угодно, и все равно мне будут целовать ноги. Но, конечно, делать этого я не буду. Надеюсь.

– Я бы себя не простил, – ответил Гектор. – И не думаю, что он бы простил себя, если бы тебе не удалось сбежать тогда от них и они бы… изнасиловали тебя.

Меня передернуло, будто шершавая ящерица пробежала по плечам, задевая холодным хвостом лопатки.

– Ладно, – сказала я, не понимая, с чем именно соглашаюсь.

Просто надо было хоть что-то сказать после того, как прозвучало это гадливое слово. Сделалось как-то неловко, но потом я вспомнила, что рядом мой Гектор, а значит, мне нечего бояться или смущаться. Я обняла его и еще раз поблагодарила за то, что он склеил фигурку, которую я уронила при переезде.

– Я всего лишь хотел тебя порадовать.

– Знаешь, я в последнее время какая-то нервная.

– Это из-за меня?

– Нет… из-за всего, кроме тебя. Теперь еще отец заявился.

– Ты будешь ему перезванивать? Хочешь, я возьму трубку и скажу, что он ошибся номером? Или что ты не хочешь его видеть.

– Нет. Не нужно. – Я помолчала. – Как ты считаешь?..

– Вам необходимо поговорить. Прошло много времени, дай ему шанс хотя бы объясниться. Ты ничего не потеряешь. Вот как я считаю.

Я поднялась и встала напротив окна, боком к Соулрайду. Он остался сидеть на прежнем месте и выкрутил динамик приемника на минимум, так что Ian Brown – «Reign» едва доносилась до ушей.

В помещение бил яркий солнечный свет, слепяще-синему небу не было дел до моих проблем. Как и всегда. Я вдруг поняла, что очень люблю своего отца. Несмотря на то, что и ненавижу тоже.

– Я к нему не вернусь, – заявила я, сжав кулаки, и обернулась, встретив спокойный взгляд Гектора.

– Разумеется, не вернешься, – ответил он. – Как минимум я тебя не отпущу.

– Я люблю тебя, Гектор.

– И я тебя. Но вам с ним нужно поговорить, – повторил Соулрайд настойчивее.

И тогда я перезвонила отцу.

Оказалось, он сейчас здесь, в Уотербери. В довольно сухой и официальной манере, словно два деловых партнера, мы условились встретиться через час в кафе на Берч-стрит. «Напротив средней школы», – объяснила я, ведь он, в отличие от меня, совершенно не знал город.

Соулрайд сказал, что сам отвезет меня туда и будет поблизости. Я хотела прибыть на встречу одна, даже не знаю почему. Просто хотелось независимости от мужского плеча. И так пляшу меж двух огней.

Мы приехали чуть раньше, чем надо было. Я отправилась за столик, ощущая дрожь в коленях и стараясь идти так, чтобы Гектор не заметил моей слабости. Волнение нарастало. Словно я встречаюсь не с родным отцом, а с его дружками, черт возьми. И что со мной творится?

Я села за столик у окна и первым делом посмотрела наружу, туда, где на капоте своего автомобиля, сложив руки на груди и скрестив вытянутые ноги, сидел Соулрайд. Он заявил, что поедет со мной и это даже не обсуждается. Почему он так настаивал? Неужели знал, что я захочу поехать одна? Боится, что отец может забрать меня силой?

По правде говоря, еще как может. Вот сейчас придет, начнет орать, ударит по лицу и заставит сесть в машину, а затем увезет меня обратно в Солт-Лейк-Сити, где не будет Гектора, не будет свободы, не будет Гранж Пул Драйв и не будет этих замечательных ливней, которые могут отмыть тебя от любых проблем. Вот чего я боялась. Вот почему ныли мои колени и зубы. Предчувствуя что-то нехорошее.

– Добрый день! Готовы сделать заказ?

– Лимонад, пожалуйста. Сегодня так душно, да?

– Хм, возможно, – официантка так не считала. Ведь душно было только мне.

Да, в те мгновения, ожидая отца за столиком, я размышляла о том, как полюбила Уотербери за тот небольшой промежуток времени, что мне довелось здесь жить. Этот город изменил меня, как ничто прежде не меняло. Я привязалась к каждому кленовому листочку на его улицах, к каждому камешку на его дорогах, изъезженных мною вдоль и поперек во время работы в Уотербери-Хилл. Я знала город как свои пять пальцев. И я по-своему любила в нем все. Включая надоедливых фанаток Гектора и даже Патрика с Хартингтонами.

Сейчас я это осознала. Негативные моменты и отрицательные персонажи дополняли город, делая его живым. И я полностью их принимала, потому что хотела остаться здесь. Для себя я твердо решила, что не покину Уотербери. По крайней мере, без Соулрайда.

А потом появился отец. Он легко зашел в кафе, прошел между столиками и сел напротив меня. Когда я посмотрела в его глаза, мне показалось, словно мою голову сильно сжали и теперь держали под давлением.

– Привет, па.

– Привет, Сара.

– Здравствуйте! Что будете заказывать?

Это, конечно, официантка. Тут как тут, вырастает из-под земли. Спасибо, что спасла. Что бы я без тебя делала. Мне хотелось, чтобы она подходила к нам как можно чаще, лишь бы мешать нашему разговору. Отец заказал холодного чая. Ну конечно, он так его любил раньше, пока не начал пить, променяв его на того же цвета, но более крепкий виски.

– Ну как ты тут поживаешь?

Я даже не знала, что сказать. Будто встретила соседа по парте из младшей школы, который ни черта не знает о твоей жизни, о тебе самой и вдруг интересуется, как это там у тебя дела, будто вы виделись на прошлой неделе, а не двадцать лет назад. В общем, я молчала, не в состоянии подобрать какие-нибудь слова. Даже забыла о том, что Гектор ждет меня снаружи.

– Неплохо выглядишь, пап, – отозвалась я невпопад.

Ну а что мне было еще сказать?

– Ты тоже, дорогая.

Вот и все. Наверное, произошел бы взрыв, если бы не подоспела официантка с заказом и приклеенной улыбкой.

– Ваш чай.

– Благодарю.

– Еще что-нибудь?

– Благодарю.

Она ушла, зашумев льняным фартуком. Теперь ничто не могло спасти нас друг от друга.

– Послушай, – начала я.

Мы