– Что вполне соответствовало твоему статусу. Поэтому, да, так я и решила.

– Но как ты оказалась там? Ты тоже была на вечеринке? Я не видел тебя. Я бы обязательно запомнил.

– Я работаю в службе доставки и привезла туда пиццу. Пока искала хозяина, наткнулась на Билла. Он просил меня остаться, я хотела уйти, а потом… мне стало плохо. Что-то вроде панической атаки.

Гектор нахмурился, серьезно глядя мне в лицо. Пришлось рассказать ему, откуда у меня страх оставаться в закрытом помещении с выпившими людьми. Соулрайд выслушал меня внимательно, не перебивая. Но я видела, что ему хотелось.

– …и вот я лежу у ступенек соседского дома с вывихнутой лодыжкой, с чужой кровью на лице, – дрожащим голосом заканчивала я, чувствуя, как мелко дергается веко над левым глазом, – и слышу, что они совсем близко. Но тут на пороге появляется Джим, смотрит на меня и выдает нечто вроде: какого черта тут происходит? А потом увидел тех троих и догадался.

– Их поймали?

– Конечно.

– Что было дальше?

– Дальше… – вздохнула я, – дальше было так: я поругалась с отцом и уехала сюда, к матери, с которой долго не общалась и надеялась больше никогда не встречаться.

– Боже, Сара, – Соулрайд притянул меня к себе, – и после всего этого ты увидела меня пьяным и развязным… Я не мог и догадываться, что ты попала туда в такое неподходящее время. Да что там. Я ведь вообще тебя не знал на тот момент. Куда мне задумываться о последствиях.

– Теперь ты понимаешь, в чем была причина.

– Если ты когда-нибудь сумеешь забыть об этом как о страшном сне, я буду счастлив. А пока что, если тебя это утешит, меня будет мучить совесть.

– Я постараюсь забыть. Не хотелось бы омрачать наши отношения одним воспоминанием. Одной ошибкой. Я тоже много чего натворила, и лгала в том числе.

– Давай поговорим о чем-то другом. Ты упомянула мать. Расскажи о ней.

– Это тоже не самая радужная тема, – грустно усмехнулась я.

Но поведала Гектору все, абсолютно все, что связывало меня и Гвен помимо родства. Мой собеседник не переставал удивляться в равной степени как глубине моих рассуждений, так и истории моей жизни. Ему казались необычными многие обстоятельства и факты, для меня давно привычные. Все-таки мы из разных миров – деньги и слава тут даже ни при чем.

Постепенно тематика «мать и дочь» перетекла в нечто куда более масштабное, разделилась на ручейки, и Гектор узнал о моих друзьях, работе, жизни в Солт-Лейк-Сити, интересах, отношениях с Патриком. Последнее особенно насторожило его.

– Не беспокойся. Я с ними больше не живу. После того как он стал угрожать мне физической расправой.

– Этот ублюдок угрожал тебе?! – Гектор мгновенно закипел от гнева, готовый сейчас же ехать и разбираться с Гинзли по этому вопросу.

Пришлось его успокаивать, заверив, что больше мне ничто не грозит. Но Соулрайд требовал подробностей того дня, когда мне пришлось сбежать из дома, вытягивая перед собой нож для самообороны. И я не могла отказать ему в деталях происшествия, пусть и пожалела об этом. Выслушав меня, Гектор решительно поднялся на ноги и не своим голосом спросил:

– Он сейчас будет дома?

– Ты уедешь и бросишь меня здесь? – опешила я.

Он молчал, глядя в сторону и гневно дыша.

– Ты поедешь со мной.

– Я никуда с тобой не поеду, – неохотно бросила я, не торопясь подниматься. – Я не хочу видеть их обоих. Мне тошно даже вспоминать о них. К тому же Патрик мне ничего не сделал. Все было только на словах. Я покинула его дом, и больше ему незачем мне угрожать.

– Сара. Как ты не понимаешь? – Гектор нервно заходил передо мной из одной стороны в другую, сжимая кулаки. – Я ведь не просто поговорить с ним хочу. Я рожу ему разбить хочу. Не за то, что будет, а за то, что было. За то, что он просто планировал сделать. В голове своей гнилой представлял.

– Я думаю, беспокоиться не о чем. Теперь я не в его юрисдикции. И вместо того чтобы марать руки о такое дерьмо, как Патрик, не лучше ли провести время со мной? Мне ты гораздо нужнее здесь, рядом. Я больше не хочу с тобой расставаться. Зачем вновь поднимать былые проблемы? Все это в прошлом. Как и Перл-Лейк-Роуд. Верно?

Соулрайд с неохотой вернулся на прежнее место, уткнулся головой мне в плечо, чтобы я обняла его и погладила, будто бездомного пса. Я понимала, что он не привык резко отказываться от своих решений и только ради меня перешагивает через принципы, что дается ему с трудом.

– Успокойся. Я рядом. И все хорошо.

Темно-рыжие волосы оказались жесткими, как медная проволочка, и слегка завивались, ложась друг на друга, как завихрения на поверхности Юпитера. Я водила по ним пальцами, задумавшись о Гвен, которая меня даже не хватилась. Впрочем, мне этого и не хотелось бы. Я не нуждаюсь в ее заботе. Я вообще ни в ком не нуждаюсь, пока у меня есть Гектор.

– Знаешь, у меня, в сущности, никого больше и нет. Кроме тебя, – после долгого молчания призналась я. – Нет тех, кому я нужна.

– Ты неправа. Гранж Пул Драйв любит тебя. Теперь ты часть Уотербери, а здесь не бывает одиночек.

Я грустно улыбнулась, стараясь отбросить печальные размышления. Последствия бессонной ночи навалились на меня непосильным грузом, а внезапная сытость усиливала это чувство. Веки внезапно отяжелели, плечи опустились. Хотелось прилечь в мягкое и теплое, чтобы рядом обязательно был Гектор, и отрубиться в полной зоне комфорта. А потом, проснувшись, еще больше радоваться, что все это был не сон.

Я поделилась своими соображениями с Соулрайдом. Еда разморила нас обоих, он тоже был не прочь вздремнуть, но только при условии, что я никуда не сбегу. Не успела я что-либо понять своим стремительно засыпающим мозгом, как появилось такси. Разговаривая со мной как с плаксивым ребенком, Гектор уговорил меня забраться на заднее сиденье, где я в ближайшие минуты благополучно отрубилась.

А последней моей мыслью было то, что я не знаю, есть ли у Гектора свой автомобиль, не болид, а что-то для обыденной жизни. Скорее всего, есть, просто он не взял его, потому что собирался выпить на дне рождения друга.

Позже выяснилось, что Соулрайд отвез меня к себе и от такси до постели нес на руках, а я даже не проснулась. Придя в себя, я никого не обнаружила рядом на не слишком просторной кровати, кстати говоря, самой обыкновенной, без богатеньких