– В лифте и на подземной парковке камеры, – объясняет он, избавляясь от респиратора.

Он натягивает черную балаклаву, пока я достаю из кармана шапку и надеваю ее, скрывая лицо. Лифт приезжает, и мы завозим каталку в кабину. Все время я не спускаю взгляда с Ким.

– Ее история болезни осталась в палате, – говорит Лэдд. – Там все назначения доктора.

Он собирается нажать на кнопку, но я останавливаю его.

– Это важно. Нужно вернуться за ней.

– У нас нет на это времени! – возражает он.

Я достаю из-за пояса пистолет.

– Жди меня здесь и не вздумай к ней прикасаться. Если ты не послушаешь меня, клянусь, я прострелю твой череп.

Стремительно выскочив из кабины, снова пересекаю коридор и приближаюсь к лобби. Перед тем, как зайти, я задерживаю дыхание и ныряю внутрь.

Один из охранников успел прийти в себя. Пошатываясь, он пытается подняться и тянется за телефоном, лежащим на низком столике. Я хватаю его за волосы и ударяю коленом по лицу, от чего мужчина падает на пол и больше не двигается.

Я подбегаю к палате и вытаскиваю из пластикового кармана, висящего на двери, назначения врача. После этого быстро возвращаюсь к лифту и залетаю в кабину за секунду до того, как за мной захлопываются створки.

Оказавшись внутри, я опускаю взгляд на Ким. Она продолжает спать. Лэдд нажимает на кнопку парковочного этажа, слышится звук работающего механизма. Кабина содрогается и начинает спускаться.

– Внизу все делаем без промедлений, – распоряжается Лэдд. – Я открываю двери реанимобиля, мы быстро заносим ее внутрь и уезжаем. С правой стороны от лифта установлена камера. Постарайся туда не смотреть.

Створки раскрываются, мы выбираемся из кабины и оказываемся на стоянке, на которой находятся несколько рядов машин экстренной помощи. Лэдд направляется к одной из них, я везу каталку следом за ним.

Где-то вдалеке раздается сирена. Я крепче сжимаю рукоять медицинской тележки, на которой лежит Ким.

Твою мать. Когда уже все закончится?

Добравшись до реанимобиля, Лэдд распахивает дверцы с обеих сторон. Я заношу каталку, и за мной закрываются створки.

Это не конец плана, но, по крайней мере, нам удалось уйти незамеченными. Держу пари, в балаклавах мы выглядели чертовски подозрительно.

Со стороны кабины водителя раздается приглушенный звук захлопнувшейся двери. Лэдд выключает в салоне свет, переключает рычаг коробки передач и сдает назад. Крутанув руль, он разворачивается и стремительно срывается с места.

Я смотрю в заднее окно и вижу, как Лэдд пересекает парковку, сворачивает и выезжает на шоссе. Только сейчас избавляюсь от шапки и снимаю перчатки.

Опустив взгляд на Ким, я наблюдаю, как ее ангельское лицо подсвечивается дорожными фонарями, свет которых проникает через задние стекла. У нее спокойное выражение, что подтверждает ее ровное неглубокое дыхание. Ее волосы растрепаны, и я заправляю за ухо ее светлую прядь.

Боль застревает у меня в горле.

Три года назад я приходил к Ким в больницу. Я часами сидел у ее кровати, пока она была в полусознании, накачанная обезболивающими и прочей дрянью. Я был рядом и ненавидел себя за то, что позволил случиться кошмару.

Этот сраный сукин сын добрался до нее. А потом ее ублюдочный папаша разлучил нас.

Моя непокорная задница не может усидеть на месте. Я тянусь к Ким и притягиваю ее к себе. Назовите меня больным мудаком, который пользуется тем, что девушка без сознания. Но делаю то, что хотел сделать давно: я осыпаю поцелуями ее лицо. Затем зарываюсь в изгиб ее шеи, вдыхаю аромат и прижимаюсь губами к тому месту, где слабо пробивается пульс.

Тук, тук, тук…

Всего несколько дней назад Ким была на грани между жизнью и смертью. Я мог ее потерять навсегда.

Но ее сердце бьется.

Крепко сжимаю ее, мои руки обвиваются вокруг ее тела. Она – все, что мне нужно. Она рядом и в моих руках. И я не отпущу ее никогда.

Внезапно свет от ночных огней гаснет. Чувствую, как машина на долю секунды зависает в воздухе, а затем опускается в темный туннель. В задних окнах мерцают светоотражающие указатели поворота.

Лэдд сворачивает с кругового съезда и вскоре тормозит на подземной стоянке. Задние дверцы распахиваются, и я вижу Десмонда. Позади него припаркован автодом.

– Не могу поверить, говнюк, – произносит брат с ликующей улыбкой. – Мы смогли. Мы это сделали.

К нему подходит Лэдд.

– Я же говорил, что все получится.

Я впервые рад, что брат выбрал этого конченого психа. Только с помощью такого отбитого, как Лэдд, мы смогли все провернуть.

Я выбираюсь из салона и протягиваю ему руку, которую он пожимает.

– Спасибо, – благодарю я. – Прости, что сомневался в тебе. Ты чертов псих, но твой план сработал. Как тебе удалось отключить охрану?

Лэдд тянется к сиденью реанимобиля и выкатывает оттуда баллон с резиновой трубкой.

– Этот газ с современной формулой используется для проведения операций под наркозом без ущерба здоровью. Он достаточно эффективный. Всего пара вздохов, и ты спишь как убитый.

– Сколько он будет действовать? – спрашиваю я, бросив взгляд на Ким. Она все еще спит.

– По моим расчетам еще пару часов, – отвечает Лэдд.

– Я до сих пор не могу поверить, что все получилось, – говорит Десмонд.

Я смотрю на него, и мои губы растягиваются в улыбке.

Больше трех лет назад брат признался, что помог Ким инсценировать похищение. Я возненавидел его, когда он все время жил с чувством вины.

Сегодня он помог мне. И без него ничего бы не получилось. И я признаюсь ему в том, в чем никогда не признавался.

– Ты самый лучший брат, черт возьми. Спасибо! – благодарю я.

Крепко обнимаю его и перевожу взгляд на Ким. Только сейчас я могу вздохнуть с облегчением.

Больше никто не сможет встать между нами и разделить нас.

Больше никто и никогда.

Глава 16

Нью-Йорк

– Полегче, мелкий говнюк. Ты меня сейчас удушишь, – наигранным сердитым тоном произносит Десмонд. – Будем праздновать, когда окажемся в Бостоне.

Он отстраняется и отдает мне одноразовый телефон.

– Это на случай экстренной связи.

Я убираю мобильный в карман.

– Что дальше по твоему плану? – спрашиваю я.

– Теперь мы должны вернуть все на свои места, – распоряжается Десмонд. – Я отгоню машину экстренной помощи обратно на стоянку. Лэдд вернется в больницу на такси, удалит записи с камер и продолжит дежурство, как ни в чем не бывало. Утром закончится его смена, и он отправится домой.

– Почему я не