Я судорожно натягиваю одеяло почти до подбородка, будто оно сможет меня защитить.

– Пожалуйста, – умоляю я. – Отпустите его.

По моей щеке скатывается слеза. Я никогда не видела пистолета вживую. Никогда не видела, как он сверкает холодным блеском. Никогда не оказывалась в ситуации, когда на моих глазах могли отнять жизнь.

Парень оборачивается и смотрит на меня через плечо. В следующую секунду он отпускает доктора и идет к выходу. Его плечи напряжены, каждый шаг пропитан внутренним гневом.

Дверь за ним закрывается, и страх медленно разжимает щупальца вокруг моего сердца. Я откидываю голову на подушку, морщась от боли.

– Киллиан волнуется за тебя. Самое главное, что ты жива. Все остальное решаемо.

Раздается звук шагов. Я стараюсь не дать слезам вырваться наружу. Делаю вдох и смотрю на мужчину. Он садится рядом со мной, перед этим оставив букет белых лилий на столике.

Его глаза налиты кровью, вокруг них множество глубоких морщин. Он внимательно всматривается в мое лицо, будто пытаясь считать мои мысли. Затем протягивает руку и накрывает теплой ладонью мою. Но я одергиваю ее и прячу под одеяло.

На его лице появляется растерянность, после чего оно сменяется сожалением.

– То, что ты сейчас услышишь, покажется странным и неправдоподобным. Но ты звала меня папой. Мы жили в Мельбурне. Ты помнишь меня?

Я мотаю головой, и мужчина переводит взгляд на доктора.

– Я бы хотел обсудить ее состояние. У вас наверняка есть какие-либо прогнозы.

Доктор прочищает горло.

– Все не так просто, мистер Гросс. Похоже на то, что у вашей дочери диссоциативное расстройство идентичности7 на фоне посттравматической амнезии. Она выдает себя за Кимберли Эванс. Ученицу школы, которая живет в Бостоне с отцом.

Посттравматическая амнезия. 

Диссоциативное расстройство идентичности. 

Он думает, что я сумасшедшая?

– Я деловой человек и не хочу, чтобы поползли слухи о том, что моя дочь сошла с ума, – мужчина нервно поправляет галстук.

Он выпрямляется в полный рост и подходит к доктору. Выражение его лица нечитаемое.

– Вы же понимаете, чем может все обернуться, если кто-то из прессы пронюхает об этом. Я бы хотел, как можно скорее перевезти ее в Австралию и продолжить лечение там.

– Что? – испуганно спрашиваю я. – Австралия?

– Вы в этом уверены? – спрашивает доктор Кейпертон, не обращая на меня внимания.

– Абсолютно. Я начну с подготовки самолета, чтобы ускорить процесс. И никто… – мужчина смотрит на медсестру многозначительным взглядом. – Ни одна живая душа не должна знать, что моя дочь пришла в сознание.

Он выделяет последние три слова, и медсестра с побледневшим лицом быстро кивает. Паника тенью подкрадывается ко мне, когда я понимаю весь ужас моей ситуации.

– Нет! – выдыхаю я. – Я никуда не поеду! Я впервые вас вижу.

Я перевожу на доктора испуганный взгляд.

– Позвоните моему отцу, и он все подтвердит! Я не сумасшедшая!

Мой пульс ускоряется, и аппарат начинает тревожно пищать. Пытаюсь приподняться, но острая боль вспыхивает в голове с новой силой. Но что-то мне подсказывает, что я уже испытывала боль гораздо сильнее. Что-то подсказывает, что у меня получится с ней справиться.

– Это какая-то ошибка. Позвоните моему отцу! Позвоните в полицию!

Доктор дает знак медсестре. Она приближается к кровати, в ее руке шприц. Медсестра снимает с него колпачок и вводит иглу в капельницу.

Нет! 

Я пытаюсь выдернуть провода, но она останавливает меня. Удерживая меня одной рукой, второй медсестра вводит содержимое шприца до конца. Перед глазами все начинает кружиться.

– Все будет хорошо, – доносится до меня мужской голос, и он отдает в голове эхом.

Я закрываю глаза, чувствуя, как сознание медленно покидает меня.

– Пожалуйста, позвоните моему отцу… Позвоните в полицию…  – бормочу я. – Я не сумасшедшая, эти люди лгут вам… Я впервые их вижу… Это какая-то ошибка…

Я благодарна каждому, кто не остался в стороне и помог мне. Мне очень приятно, что мои книги читают столько не равнодушных людей. Я благодарна каждому за вашу поддержку и теплые слова. Без Вас у меня бы ничего не получилось.

Всех обняла, с любовью Мари!

Глава 14

Нью-Йорк

Кошмарный ливень не прекращается и барабанит по крыше машины. Я сижу на пассажирском сиденье, мой взгляд прикован ко входу больницы Бельвю. Мыслями я внутри и выламываю дверь палаты, где лежит моя Ким.

Во рту появляется привкус горечи, тело обдает пламенем. Кажется, от гнева из моих ушей скоро повалит дым.

Черт возьми, я уже был в таком же положении. Три года назад, когда Эванс отнял у меня Ким. Тогда я ничего не мог сделать и не мог к ней приблизиться. Ее жизни угрожала опасность.

Но будь я проклят, если снова позволю кому-то отобрать ее у меня. На этот раз я сделаю все, чтобы она осталась со мной.

– Тебе самому не помешает обратиться в больницу, – из мыслей меня отвлекает голос Десмонда.

Я поворачиваюсь к брату. Он сидит на водительском месте и хмуро смотрит на мою руку, которую я прижимаю к ребрам.

– Со мной все в порядке, – бросаю я. – Вчера было хуже.

На самом деле это ложь. Я принял горсть обезболивающих, но они не способны заглушить адскую боль. Надеюсь, от нее мой завтрак не вырвется наружу, и я не испачкаю салон нового мерса.

– Понятия не имею, почему мы здесь торчим. Мы друзья Кимми, и у нас есть полное право ее навестить, – говорит Десмонд. – Почему мы не можем обратиться в полицию?

Я указываю на два тонированных внедорожника, припаркованных возле входа в больницу.

– Во-первых, нас не пустят. Во-вторых, мы не может обратиться в полицию. Я позвонил Гаспару Монтано. Если копы узнают, что Рене Гросс – это Кимберли Эванс, которая пропала больше трех лет назад, то у Ким будут проблемы. Она въехала в страну под чужими документами, и из больницы ее отправят в тюрьму.

– Какой у тебя план?

– Для начала я должен увидеть ее.

– Что ты намерен делать потом?

– Постараюсь убедить Ким, что она должна вернуться вместе с нами в Бостон, – отвечаю я. – Ее пытались убить. Пока она будет среди Гроссов, принцесса будет в опасности. Ким умная, и теперь она сама это прекрасно понимает.

Я откашливаюсь и крепче прижимаю руку к болезненным ребрам. Ненавижу, что мне приходится сидеть и бездействовать, пока Ким одна. Конечно, я могу вломиться к ней в палату, но это будет слишком рискованно и