Глаза в глаза – и меня словно сокрушительными волнами окатывает. С головы до ног. Несколько раз. Но ни капли не остужает, а, наоборот, пронизывает жаром, что горячими импульсами разлетается по всему телу, вплоть до кончиков пальцев.

Титов так смотрит на меня… Как никто никогда не смотрел. Будто не в глаза, а в самую душу. Забирается в самые потаённые уголки сознания, заполняет их своим заявлением, зачаровывает, сбивает с толку, будоражит.

Офигеть… Как он это делает? Как так мощно влияет на меня? Я какого-то лешего стою, не двигаясь, и едва справляюсь с мелкой дрожью. Опять чёртово волнение? Нет… Не только. Я ощущаю нечто иное – незнакомое, неизведанное и чертовски пугающее. И мне это абсолютно не нравится.

– Ты меня услышала, Каролина? – он первым нарушает затянувшееся молчание, и, слава богу, я оживаю.

– Услышала. Я не глухая, – отмерев, выдёргиваю руку из его хватки, чувствуя, как кожу покалывает в месте, где смыкались его пальцы. – И не нужно меня хватать без спроса. Вообще больше не трогай меня без моего разрешения.

Позабыв напрочь о еде, делаю пару шагов назад, а Титов приподнимает руки в миролюбивом жесте.

– Обещаю постараться держать себя в руках.

– Уж будь добр. И так уже облапал меня сегодня вдоль и поперёк.

– Но тебе ведь понравилось, – довольно улыбается.

– Только потому, что была под кайфом.

– Повторяй себе это почаще.

– Титов, ты можешь хоть когда-нибудь промолчать?

– Только по нечётным числам.

Возвожу взгляд к потолку и протяжно выдыхаю, собирая все свои моральные силы на то, чтобы выдержать этот ужин.

Глава 15

Местом нашего ужина оказалась терраса с видом на ночное море. В такое время мало что видно, но зато мерный звук волн успокаивает нервы, тёплый вечерний ветер – разгорячённую кожу лица, а изумительно вкусная паста Титова доводит до оргазма мои вкусовые рецепторы.

Признаюсь, я поражена его умению готовить. Да и ещё настолько вкусно и легко. Пока отвечала ему на вопросы, которые он задавал, чтобы лучше узнать меня, я наблюдала, как комфортно он чувствует себя на кухне. Как рыба в воде.

Я не такая во время готовки, ибо кулинария, к сожалению, не мой конёк. Наверное, потому что делаю это редко, а если и делаю, то получается не очень. Про бардак, оставленный после меня на всех кухонных поверхностях, вообще молчу. Потом больше часа приходится за собой убирать, ведь напрягать прислугу мне не хочется.

Дмитрий же каким-то образом умудрился сохранить всё в чистоте во время процесса, поэтому сразу после готовки мы переместились на террасу, где вместо обычного стола был накрыт низкий квадратный столик, а вокруг него на полу разложено много мягких подушек.

Никаких свечей. Никаких цветов. Никакой лиричной музыки. Место для ужина не похоже на романтический уголок для влюблённых. Скорее, для старых друзей, которые решили уютно посидеть на свежем вечернем воздухе. И что-то мне подсказывает, что Титов не просто так привёл меня именно сюда, а с целью помочь почувствовать себя комфортнее. Как дома. И нужно сказать: он не прогадал.

– Почему все тебя называют Кара? – новый вопрос Дмитрия сбивает с толку.

Он много о чём уже успел спросить о моей жизни: о детстве, об отношениях с семьёй, об учёбе и планах после университета, и я обо всём ему рассказывала, но в этот раз теряюсь с ответом.

– В смысле почему? – проглотив еду, уточняю. – Это моё имя.

– Тебя зовут Каролина. То есть сокращённо логичней было бы называть Каро или Лина, а не Кара.

– А, ты об этом, – смачиваю горло небольшим глотком белого вина, приятно согревающим меня изнутри и чуть успокаивающим. – Потому что когда-то давно, ещё в детстве, после моей очередной выходки, опозорившей всю семью, какой-то умник в своей статье написал, что я «Божья кара» династии Гордеевых.

– И тебя это нисколько не задело?

– А почему должно было? На правду ведь не обижаются. Да и мне тогда вроде лет десять было, для меня вся жизнь казалась сплошным весельем. Я просто посмеялась над его словами и потребовала всех начать называть меня именно Кара, а не Каро.

Дмитрий улыбается и отпивает вино, глядя мне пристально в глаза. Весь ужин так, сволочь, делает. И во время готовки, и пока сидим рядом друг с другом, буквально в полуметре. Нервирует. Напрягает. Как будто специально хочет, чтобы я подавилась его изумительно вкусной пастой.

Никогда не имела боязни прямых взглядов, но с Дмитрием, кажется, она с каждой секундой всё больше начинает развиваться. Однако я не проиграю. Ему не смутить меня своими нескончаемыми, пробирающими до нутра взглядами.

– А что насчёт тебя? – нарушаю затянувшиеся гляделки, и Дмитрий вопросительно приподнимает бровь. – Может, наконец расскажешь и о себе хоть что-нибудь? А то меня закидал вопросами, а сам ничем не поделился, – с ноткой упрёка подмечаю я.

– Что именно ты хочешь обо мне узнать?

– Вообще-то, я ничего не хочу о тебе знать, но уж лучше ты начнёшь рассказывать что-то, чем я продолжу говорить о себе. Не люблю я это, – признаюсь и всасываю очередную спагеттину.

Дмитрий же начинает шире улыбаться от моих слов, будто я только что сказала, что хочу знать о нём всё-всё-всё, а не наоборот.

Поразительный чудак.

– Что ж… – вздыхает и недолго задумывается. – Мне не повезло так, как тебе, – у меня нет ни родных братьев, ни сестёр. Только кузен. Я никогда не был женат. Детей нет. Питомцев тоже, но очень хочу завести собаку. А, может, даже две. Люблю все активные и экстремальные виды спорта, свободное время предпочитаю проводить на природе, а насчёт работы… Думаю, ты слышала о том, что семья Титовых испокон веков занимается логистикой и строительством.

– Не слышала. Мне никогда не были интересны другие семьи Золотой десятки.

– В таком случае теперь ты знаешь, чем занимается моя семья. А точнее – я и мой кузен Давид. После того как наши отцы и матери погибли при взрыве, мы с ним – единственные оставшиеся в живых Титовы.

– Мне жаль, – вырывается у меня с грустью.

Я могу как угодно относиться к Дмитрию, но не посочувствовать потере родителей я не в силах. Это ужасная трагедия. Мне ли не знать, каково это – быть сиротой. Даже врагу такого не пожелаю.

– Мне тоже, – отзывается он. – И насчёт твоих родителей, и насчёт своих, но, к сожалению, только самые везучие из Золотой десятки