— Я не ваша гостья, — прошипела я.

— Они все так говорят, — передразнила Пенелопа. — Она такая же, как все, правда, Энди?

— Нет, — мрачно сказал он, а его взгляд жадно скользил по моему телу. — Она особенная.

Пенелопа перестала тереть член Эндрю, подошла к камере, сняла ее со штатива, и повернула так, чтобы я могла видеть маленький экранчик, а затем нажала на кнопку «воспроизведение». Мое сердце сжалось в кулак, когда я увидела, как Пенелопа держит девушку лицом вниз на кровати, а Эндрю трахает ее сзади. Она издала отчаянный крик, который наполнил мою кровь такой яростью, что я едва смогла ее сдержать. Они должны были умереть. Возможно, это было моим предназначением в жизни. Быть здесь и сейчас, убрать их с лица земли раз и навсегда, даже если в меня попадет пуля и моя жизнь растечется по полу.

— Ты крикунья или плакса? — безжалостно спросила Пенелопа, прежде чем поставить камеру обратно на штатив и нажать кнопку записи, и передо мной замигал маленький красный огонек.

Эндрю подошел к кровати, засунул пистолет сзади за пояс спортивных штанов, вытащил из кармана небольшой складной нож и перерезал стяжки на моих запястьях.

— Мне нравится, когда они сопротивляются, — сказал он, снова убирая нож, обращаясь к Пенелопе, как будто я была просто домашним животным, которое не понимало его слов. Но потом он обратился прямо ко мне, и я подумала, что это еще хуже. — У меня до сих пор остался шрам от тебя. — Он поднял руку, показывая мне место, где я много лет назад полоснула лезвием по его коже. — Ты сделала меня таким, — обвинил он, и по мне пробежало отвращение.

— Я не создаю монстров, монстры создают себя сами, — прорычала я.

— А откуда тебе знать, как рождаются монстры, грязная девчонка? — Он забрался на кровать, протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо.

Я зарычала, как зверь, отбрасывая его руку. Ненависть просачивалась в мою кровь, как яд, и я собиралась влить его в этого ублюдка и смотреть, как он умирает.

— Потому что я родилась в ту ночь, когда ты сломал меня, — сказала я убийственным шепотом. — Но я была создана не твоими руками. Мне нужен был спаситель, поэтому я стала им сама для себя. Она не прискакала на белом коне, она пришла с адским пламенем за спиной, а ее тело было облачено в доспехи из греха. Я не та девчонка, которую ты затащил в лес той ночью. Я твой самый страшный кошмар, воплотившийся в жизнь.

— Да, да, посмотрим, как долго ты сможешь так болтать, когда я окажусь внутри тебя. — Он схватил меня за горло, но я использовала прием, которому научил меня Найл, чтобы вырваться из его захвата, а затем выбросила голову вперед, ударив его лбом в переносицу.

Он взревел от боли, отскочив назад и схватившись за лицо, когда из его носа хлынула кровь. Я спрыгнула с кровати, как гарцующий олень, бросилась на Пенелопу и схватила ее за волосы, прежде чем она успела увернуться. Я развернула ее и она закричала, когда я бросила ее на кровать и упала с другой стороны.

— Сука! — взвизгнула она. — Держи ее, Энди!

Эндрю вытер кровь, злобно улыбаясь, его зубы были окрашены в красный цвет, когда он запрыгнул на кровать, чтобы поймать меня. Я развернулась, схватила деревянную лопатку с полки с секс-игрушками и бросилась ему навстречу. Его кулак врезался мне в бок, в то время как моя лопатка ударила его по голове, заставив пошатнуться, пока я принимала боль, которую он мне причинил. И эта боль была ничем по сравнению с той, что давал мне прочувствовать Адское Пламя. Я уклонилась от его следующего кулака, ударив его лопаткой в живот с такой силой, что он захрипел, а затем яростно ударила его коленом по яйцам, намереваясь заставить их буквально лопнуть.

— Гребаная шлюха! — заорал он, хватаясь за свои причиндалы, а затем вытащил пистолет сзади из спортивных штанов. Но я была готова к этому, ударив своей лопаткой по его руке и отправив оружие в полет по комнате.

Пенелопа закричала, воцарился хаос, и прекрасное безумие внутри меня вырвалось наружу в полную силу. Здравствуйте, мои милые! Я пришла на чаепитие. А пирожные будут? О, я так люблю пирожные… Правда, только те, что подаются с гарниром из убийства.

Эндрю выхватил лопатку у меня из рук и с усмешкой выкинул ее через плечо. Я потянулась за другим оружием за спину, моя рука сомкнулась на огромном розовом фаллоимитаторе, которым я немедленно ударила Эндрю по голове. Он с ревом бросился на меня, пытаясь дотянуться до меня руками, но я уворачивалась и кружилась, нанося ему яростные удары резиновым дилдо, которые заставляли его кряхтеть и рычать.

Что-то тяжелое навалилось на меня сзади, и перед глазами разлилось море рыжих волос, а затем Пенелопа повалила меня на пол, яростно колотя кулаками по моим почкам. Но она была слаба, ее руки были как стручки фасоли, и я рассмеялась, ощущая скорее легкое раздражение, чем боль от ее ударов, а потом перевернула нас, оседлала ее талию и, отбросив в сторону фаллоимитатор, вцепилась ей в горло.

Я сжала ее шею, ухмыляясь сверху вниз, крепко обхватив бедрами ее талию, наслаждаясь тем, что она подо мной, как слабая маленькая кукла Барби, которой она и была. Ее руки взлетели ко мне, царапая и раздирая мою кожу, а я только улыбалась еще шире, когда мои пальцы сжали ее тонкую шею, не собираясь отпускать.

— Оставь на мне след, сладкая. Укрась мою кожу, — подбодрила я. — Я хочу что-нибудь на память о твоей смерти.

Взгляд Пенелопы скользнул поверх моей головы, и я оглянулась как раз перед тем, как сильные руки Эндрю схватили меня, отрывая от нее и швыряя обратно на кровать. Я отползла назад, когда он бросился на меня, ползя по матрасу с диким взглядом в глазах. Он наслаждался этим, и я видела, как то самое жестокое существо овладевает им. Ему нужно было причинить мне боль, как мне нужно было убить его. Это было у него в крови, как и у меня. Но мы были совершенно разными породами монстров. И я покажу ему, кто из нас сильнее. Но сейчас мне нужно было действовать быстрее, встать, получить преимущество.

Он прыгнул вперед, прежде чем я успела убежать, прижал меня к кровати и поднял одну из моих рук над головой, а звон металлической