— Переходи к делу, пока я не потерял интерес, — ответил я, вскакивая на ноги и шагая через комнату, чтобы полюбоваться открывающимся видом. На мне были только серые спортивные штаны, и от прохладного воздуха по моей ярко разрисованной коже пробежали мурашки.

— Я надеялся, что ты согласишься помочь нам с одним небольшим проектом, — ответил Киан, и я понял, что это не просто какая-то ерунда, поэтому обратил на него все свое внимание. Я не смог сдержать ухмылку при слове «нам» в его предложении, то есть маленькой банде, которую он создал со своими друзьями вокруг своей девушки, и которая очевидно, теперь стала единым целым. Им нравилось называть себя Ночными Стражами, и я подумывал купить им всем одинаковые плащи на случай, если они отправятся вершить правосудие или чем там еще, блядь, занимаются эти чокнутые богатенькие парни ради забавы.

— С каким проектом? — Спросил я, задаваясь вопросом, настроен ли я на проекты. На блинчики, да. Проекты? Не уверен.

— Не буду ходить вокруг да около. Мы хотим уничтожить «Ройом Д’Элит», и, поскольку попасть туда могут только члены клуба, мне немного не хватает помощи. Я подумал, что если у кого-то из моих знакомых и есть зуб на этих отморозков, так это у тебя. Кроме того, я знаю, что обычно тебя не нужно долго уговаривать, чтобы помочь пролить немного крови.

Я резко хохотнул, запустив пальцы в свои светлые волосы, и бросил взгляд на татуировку с именем Ава на предплечье. Да, у меня были все основания ненавидеть тех, кто использовал свою власть, чтобы насиловать и убивать невинных женщин. На самом деле, если бы мой отец не был так чертовски заинтересован в том, чтобы держать в узде богатых ублюдков, управлявших тем клубом, я бы уже давно занялся тем, чтобы уничтожить их мерзкий бизнес по торговле людьми. Но если во мне и осталось что-то хорошее, так это верность, за которую я по какой-то причине все еще цеплялся.

— Па это не понравится, — заметил я, обдумывая услышанное.

Но почему я все равно так упорно цеплялся за идею верности этому старому козлу? Я был для него всего лишь цепным псом, а не сыном. Он не любил меня. Он использовал меня. Я знал это, но у меня все равно были свои причины оставаться верным: одна из них заключалась в том, что я знал, что он никогда просто так не позволит мне уйти, а другая заключалась в том, что если я убью его, то от меня ожидали бы, что я займу его место и возглавлю семью. А у меня не было желания управлять его империей. И у меня не было никакого желания видеть, как корону наденет кто-нибудь из моих гнилых братьев и сестер. Особенно Дугал. Или Коннор. Или Ронан, если уж на то пошло. И я бы ни за что на свете не позволил Дермоту править империей О'Брайенов. На самом деле, я скорее убью всех без исключения из моих восьми братьев и сестер, чем увижу, что кто-то из них получит такую власть.

Так я и сдерживал себя, играл свою роль, довольствуясь тем, что придерживался той роли, которую Па отвел мне. Но, возможно, я больше не был доволен. Особенно после того дерьма, которое он выкинул тем утром. Он знал, что я чувствую к Аве. Он знал, что последнее, чего я когда-либо хотел бы, — это жениться на другой. И все равно он собирался принудить меня к браку. С какой-то гребаной женщиной, которую я даже никогда раньше не встречал. С какой-то русской со своими планами, семьей, подражающей мафии, и отцом, у которого дерьмовый татуировщик. Я бы никогда не доверился человеку с такой паршивой татуировкой. Никогда. Так что же дала мне моя верность ему? Ни хрена. Возможно, пришло время сменить лояльность. Я мог бы быть верен кому-то другому и все равно называть это добродетелью. Верно?

— Лиаму не обязательно знать, — сказал Киан, и я практически услышал, как он ухмыляется при мысли о том, чтобы подорвать авторитет главы нашей семьи.

— Полагаю, что нет, — согласился я со своей собственной улыбкой. В любом случае у меня было настроение стряхнуть несколько кокосов с дерева. — И, честно говоря, я жажду крови, так что прямо сейчас это мог бы быть идеальный проект для меня, — добавил я, прислонившись плечом к стеклу и глядя на бассейн. Облака были серыми и грозили дождем, и я хотел, чтобы они просто поскорее уже решили проливаться или нет. От их промедления у меня разболелся мозг.

— Ты хочешь плату? — Предложил Киан, и я фыркнул от такого оскорбления.

— Мы же родня, — прорычал я. — Не пытайся заплатить мне за помощь. Если я решу помочь, то не из-за возможной выгоды.

— Тогда услугу?

— Ты же знаешь, такую благодарность я всегда приму. — Я постучал костяшками пальцев по стеклу рядом со мной и принял решение: — Черт с ним, я в деле. Если у Па возникнут претензии к тому, что я охочусь на насильников и разделываю их, пусть приходит ко мне напрямую. В любом случае, не останется никаких свидетелей, которые могли бы сказать ему, что это был я.

Киан рассмеялся, но я услышал облегчение в его голосе, которое выдавало, как сильно он на меня рассчитывал, и я широко улыбнулся. Мне нравилось помогать ему. Нравилось, что есть кто-то, кто действительно считает меня достойным доверия и надежным человеком. Тем более теперь, когда я знал, что его мотивы уже не эгоистичны, как раньше. Мальчик был влюблен той отчаянной, школьно-подростковой одержимостью, той любовью с оленьими глазами, ради которой хочется сжечь весь мир. Я почти мог вспомнить это чувство, если закрыть глаза и забыть свою жизнь. Что, конечно же, было невозможно.

— Значит, увидимся на следующем мероприятии? — уточнил он.

— Я буду тем, кто в маске, — согласился я, и он фыркнул от смеха, прежде чем завершить звонок.

Я посмотрел на свой телефон и выругался, осознав, что провел в отключке целых три дня. Кусок жизни, который уже не вернуть. Ну что ж. Я бросил телефон на стол, заваленный нераспечатанной почтой, адресованной не мне, и решил, что начать день лучше с душа.

Я направился в ванную, но остановился, услышав яростные крики из-за двери подвала