— Продано за шестьдесят пять тысяч! — Молоток ударил по подставке, и в голове у меня зазвенело от шума.

Мать твою.

Когда мой разум начал проясняться, страх пополз вверх по позвоночнику, как крошечные мышки в остроносых туфлях. Я и это красивое нижнее белье только что были куплены кем-то там, за пределами слепящего света. Это был не один из извращенцев в первом ряду, но пара из них сделала ставку на меня. Что за таинственный монстр выиграл?

Человек с цепью дернул меня за ошейник, утаскивая со сцены, и я попыталась отстраниться, закашлявшись от силы, с которой он тащил меня за собой. Меня провели по узким извилистым коридорам, полным дверей со зловещим красным освещением наверху. Меня ввели в одну из комнат, и мое сердце бешено заколотилось, когда я увидела странное приспособление перед большой кроватью. Это было что-то вроде скамьи для фиксации с ремнями, которые должны были удерживать мои ноги и запястья. Нет. Нет, спасибо. Пожалуйста, один билет буквально куда угодно еще.

Я обернулась как раз в тот момент, когда мужчина с цепью выскользнул за дверь и запер ее, оставив меня наедине с цепью, все еще свисающей с моего горла.

Мое дыхание стало неровным, когда я оглядела комнату в поисках оружия, но здесь не было ничего, кроме четырех черных каменных стен и стука моего собственного сердца. Тише, Сердце. Мозг услышит тебя. А ты знаешь, каким становится мозг, когда ты выходишь из себя.

Мое тело, по крайней мере, теперь, казалось, подчинялось, но я не собиралась танцевать чечетку, чтобы выпутаться из этой ситуации, независимо от того, сколько таланта я могла задействовать для этого плана.

Дверь открылась, и вошел мужчина вдвое старше меня, с рыжей бородой и глазами, которые, на мой взгляд, были слишком близко посажены. Это придало ему коварный вид, но не то чтобы я нуждалась в намеке на моральные принципы этого парня. Он только что купил меня на аукционе и отправил в секс-тюрьму. Люди ужасны.

Он запер дверь, плавно опустив ключ в карман, и я тщательно отметила это действие. Его бегающие глаза скользнули по мне, пока он, словно какой-то маньяк, стягивал кожаные перчатки, и я поморщилась.

— Встань на колени на скамейке, как хорошая девочка, — приказал он, и я холодно рассмеялась. — Что смешного? — прорычал он.

— Я не подчиняюсь приказам мужчин, — сказала я ледяным тоном. — И я не хорошая девочка.

— Хмм, — промычал он, и его глаза загорелись. — Они сказали, что ты с перчинкой.

— Сладость переоценивают. А я — перец Каролина Рипер. Тебе со мной не справиться. Никто не сможет.

Он сделал шаг ко мне, и я попятилась, чтобы выиграть время, прикидывая свои шансы против этого мудака. Он был высоким, но не выглядел особенно мускулистым. Я и сама не отличалась мускулистостью, но на моей стороне была здоровая доля безумия, к которой он не был готов.

Он бросился на меня, схватил за цепь, свисающую с моего горла, и потащил к скамейке. Я зарычала, раздирая ему руки, когда он поставил меня перед собой, толкнул коленями на мягкие подушки скамьи и надавил на спину, заставляя согнуться. Я тяжело дышала, пытаясь подняться, но он оказался сильнее, чем казалось на первый взгляд. А я даже ничего не ела, чтобы подпитать свое тело энергией после того, как меня вырвало картошкой фри.

Он отпустил цепочку, так что она со звоном упала рядом со мной. О, привет, детка, как ты смотришь на то, чтобы объединиться и совершить со мной убийство?

Я резко толкнула локти назад, ударив одним из них парня по голове, когда он ухитрился зафиксировать мое правое бедро ремнем. Йи-ха!

Я поспешила снять цепочку со своего горла и ухватилась за нее обеими руками, заведя руку за спину и накинув ее ему на шею, пока он пытался привязать мое другое бедро к скамье, тяжело дыша и смеясь, поскольку он наслаждался моей борьбой. Но я яростно продолжала обматывать цепью его тощую шею, а когда он попытался меня оттолкнуть, резко натянула ее. Удерживая оба конца, я обмотала их вокруг своих запястий и, наклонившись вперед, использовала вес своего тела, чтобы натянуть цепь еще сильнее. Его твердый член прижался к моей заднице, и я поморщилась, жалея, что не могу оторвать его и зашвырнуть далеко-далеко за гору.

— Шлюха, — задыхаясь выдавил он, нанося мне яростные удары по бокам, а я ухмыльнулась, почувствовав, как его эрекция вянет, пока я выдавливала из него жизнь. Пока-пока, коварный ублюдок.

— Я шлюха смерти, детка, — прорычала я. — И он хочет поиграть с нами.

Все болело, когда он бил меня, но я впитывала боль, позволяя ей наполнить меня и пробудить каждый темный дух, который был заключен в моей плоти. Его борьба постепенно угасала, а мои руки болели от напряжения, вызванного натяжением цепи. Его тяжелое тело навалилось на меня, придавив к скамье, и у меня вырвался вздох облегчения, когда его последний вздох коснулся моего уха.

Я продержалась еще добрых несколько минут на случай, если он решит восстать из мертвых для последней схватки с плохим парнем. Но когда я повернула голову, я увидела, что его язык вывалился изо рта, синий и распухший, а глаза были безжизненны и застыли в шоке. Черт, это было так приятно. Прилив сил наполнил меня, как оргазм. Нет, это было даже лучше. Никто и никогда не заставлял мое тело чувствовать себя так хорошо, как кайф от убийства.

— Как тебе такая перчинка? — прошипела я, роняя цепочку. Мои запястья болели и были в синяках от того, как туго она была обмотана вокруг них. Хорошая работа, сладкая.

Я резко откинулась назад, закряхтев от натуги, и этот ублюдок рухнул на пол, а из его кармана выпали жуткие кожаные перчатки. Это были водительские перчатки? Я имею в виду, фу. Кто носит такое дерьмо? Я бы, конечно, надела кружевные перчатки Мадонны без пальцев, но для вождения? Нет, черт возьми.

Я отстегнулась от скамьи и присела на корточки, чтобы порыться в его карманах, достала ключ и глубоко вдохнула, осматривая себя. Мои ребра покраснели, и уже начали проступать синяки от нападения этого засранца, но мне было наплевать. Я была жива. И подумала, не выглядывает ли Дьявол прямо сейчас из ада, чтобы проверить, как я.

— Не беспокойся