Она кивает, смахивая слезы.

— И я люблю тебя, Виктор. Давай покончим с этим. Раз и навсегда.

Я осматриваю хижину и нахожу камин с дровами и жидкостью для розжига.

Идеально.

Беру одеяло с кровати и накрываю ее.

Подаю ей спички.

Беру жидкость для розжига и обливаю хижину. Жидкость разливается по полу. Я убеждаюсь, что Юдин тоже весь в ней.

— Это место вспыхнет, Лидия. Но я с тобой. Ты доверяешь мне?

Она облизывает губы и кивает.

— Я доверяю тебе свою жизнь.

— Вот, малышка. Подожги здесь все.

Никогда в жизни не чувствовала себя такой сильной. Я говорю себе, что Тимур Юдин почти мертв, что он истечет кровью через несколько минут. Говорю себе, что его смерть означает безопасность для моей мамы. Веры, Никко и маленькой Айви. Для всех. Для каждого. И для Виктора.

Особенно для него.

Я стою, чувствуя за спиной Виктора, его присутствие успокаивает. Мой враг передо мной. Он истекает кровью, хрипит, делая последние вдохи.

Делаю глубокий вдох и зажигаю спичку. Знакомый сладковатый запах серы наполняет хижину. Крошечное пламя танцует, отбрасывая мерцающие тени на стены. Я смотрю, как огонь сползает вниз по спичке, пока почти не обжигает пальцы. Часть меня хочет почувствовать эту боль.

Отпускаю спичку, и она падает на пол, пропитанный жидкостью. Пламя мгновенно вспыхивает, жадное и яростное, пожирая все на своем пути. Зажигаю вторую спичку, затем третью, бросая их вокруг первой. Огонь растет вокруг нас. Пламя обжигает мою кожу, резко напоминая об опасности, пока рука Виктора не обхватывает мою талию, притягивая к себе.

— Достаточно, малышка. Ты сделала это. Давай выбираться.

Его голос низкий, хриплый. Я бросаю оставшиеся спички в огонь, наблюдая, как они мгновенно поглощаются пламенем. Виктор наклоняется и без усилий поднимает меня на руки. Пламя лижет мою спину.

Мы вырываемся из хижины, жар и дым следуют за нами, жадные и ненасытные.

Виктор шагает к лодке, которую Тимур использовал, чтобы доставить нас сюда, пришвартованной к берегу. Он одной рукой хватает цепь и подтягивает лодку ближе, ставит меня на ноги и прыгает в нее. Лодка качается под его весом, но он быстро выравнивается, его движения быстрые и уверенные. Виктор протягивает мне руку, его хватка крепкая.

Он усаживает меня в лодку рядом с собой, пока позади нас бушует пламя.

— Вы в порядке? — кричит Вера с берега.

— Да! — кричит в ответ Виктор.

Мы на мгновение замолкаем, наблюдая с берега, как хижину поглощает огонь. Я смотрю, завороженная разрушением, его окончательностью. Очищением.

Рука Виктора лежит на моем колене, успокаивающее прикосновение среди хаоса. Я поворачиваюсь к нему, видя отражение огня в его темных, напряженных глазах. Он мой защитник. Его одержимость мной, его непоколебимая решимость защищать меня — все это обретает смысл в этот момент.

— Ты в порядке? — спрашивает Виктор, его голос тихий, хриплый, полный заботы.

Я киваю, не в силах подобрать слова. В горле перехватывает, эмоции спутаны. Но в его объятиях я чувствую себя в безопасности. Впервые за долгое время я чувствую, что контролирую свою жизнь, свою судьбу.

Когда хижина рушится, пламя ревет в триумфе, я прижимаюсь к Виктору. Он держит меня крепко, его тепло резко контрастирует с адским пламенем позади нас. Мы — выжившие. Закаленные в горниле11. Его мир жесток и хаотичен, лишь изредка прерываясь такими моментами тишины… но теперь я знаю.

Это и мой мир тоже.

— Я в порядке, — говорю Вере, но она настаивает на том, чтобы осмотреть каждую рану.

— Ты не в порядке, — резко отвечает она. — Лидия, ради всего святого, скажи ему, чтобы он позволил мне это сделать.

— Виктор, пожалуйста, — говорит Лидия. — Дай ей позаботиться о тебе.

— Только если я буду знать, что ты в порядке.

Я в смятении, но это то, с чем могу справиться. Со мной все будет в порядке. Я позаботился о том, чтобы Вера сначала осмотрела Лидию, но теперь, когда немногочисленные травмы Лидии обработаны, она приняла душ, переоделась и сидит у камина рядом с матерью.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она Софью, с беспокойством хмуря брови.

— Боже мой, не беспокойся обо мне, — говорит ее мать. — Все, что меня волнует, это то, что ты в порядке, — она качает головой. — Вы двое хорошо постарались, не так ли?

Лидия встречается со мной взглядом. Я подмигиваю ей.

— Мы постарались.

Никко и мои братья находятся в кемпинге. Благодаря Алексу и нашим связям, пожарную службу вызвали только через несколько часов после того, как мы закончили. Я благодарен Юдину за то, что он предусмотрительно расположил свой крематорий вдали от всего остального, так что нам не пришлось сжигать весь кемпинг дотла.

Хотя я бы это сделал.

Они убрали тела сообщников Юдина, все они теперь превратились в пепел в хижине. Мы придумаем историю для прессы. Михаил уже разбирается с последствиями от Ледяного Братства, он все держит под контролем. Объединившись с Ивановыми, мы справимся.

— Ты порезал ноги о камни, — говорит Вера, качая головой. — И у тебя есть ножевые ранения. Но я думаю, что на этот раз ты будешь в порядке.

Она накладывает последнюю повязку и встает.

— Слава Богу, Виктор. Что нашла Ария?

— Ария не нашла никаких следов его людей поблизости. Похоже, некоторые из его людей устроили переворот, и он взял с собой только оставшихся из них.

Его люди, вероятно, понимали, что бросать вызов нам — не самая умная идея, потому что, став нашими врагами, они автоматически становятся врагами Ивановых.

— Ты можешь снова дышать спокойно, — мягко говорит Вера, кладя руку на мое плечо, но глядя на Лидию. — Не так ли?

Лидия кивает.

— Я так рада.

— А теперь, — говорит ее мать, — переходим