Глава 9. Призрачные прикосновения

Я резко открыла глаза, и пальцы инстинктивно впились в кожу на шее —именно в то место, где во сне Элай прошептал: «Ты моя». Сон был настолько живым и реалистичным, что кожа до сих пор горела, словно его губы касались меня всего несколько минут назад.

— Это бред какой-то, — прошептала я, с силой сжимая переносицу. Сердце бешено колотилось в груди, а где-то глубоко внизу живота теплилось странное, почти забытое чувство. За все годы работы вместе, Элай никогда не снился мне в таком ключе… так откровенно. Обычно это были кошмары, где я теряла его навсегда, где он исчезал в пучине опасности, и не было возможности его спасти. Но этот сон… Он был до странного приятным, как и прикосновение Элая к моей шее. Его губы были настолько горячими, что мне хотелось испытать это ещё раз, но уже в реальности. Этот сон, словно искра, взбудоражил мою кровь, заставляя вспомнить, как давно я не чувствовала мужских прикосновений. Возможно, именно поэтому я ощущала всё так остро.

Комната была погружена в предрассветную тишину, наполненную лишь слабыми тенями и ожиданием нового дня. Я встала с кровати, и холод пола моментально просочился сквозь кожу босых ног, заставив меня невольно вздрогнуть. Ванная встретила меня мерцанием тусклого света, а в зеркале отразилось моё растерянное лицо: растрёпанные волосы, раскрасневшиеся щеки, глаза, неестественно яркие для только что проснувшегося человека. И на шее…

Я невольно наклонилась ближе к зеркалу, стараясь разглядеть получше.

Засос.

Тот самый, что оставил Леон вчера. Но сейчас он выглядел… свежим. Более выраженным, словно его только что оставили. Подушечка пальца осторожно коснулась воспаленной кожи — лёгкая боль, едва заметная припухлость.

Наверное, просто расчесала во сне, — попыталась я убедить себя.

Но тогда почему я так отчетливо помнила его дыхание? Его голос, произносящий эти два слова, от которых внутри всё сжималось? Почему это прикосновение ощущалось таким реальным?

Я резко отвернулась от зеркала, не в силах больше смотреть на своё отражение.

Соберись, Картер, — прошипела я себе, пытаясь унять дрожь в руках.Это просто сон. Всего лишь сон. Не позволяй ему сбить тебя с толку.

Горячий душ не смог смыть это странное ощущение. Вода обжигала кожу, но на шее всё ещё чувствовалось призрачное прикосновение, словно след от его губ никуда не исчез. Одеваясь перед тренировкой, я намеренно выбрала топ с высоким воротом — не столько чтобы скрыть след от Леона (его всё равно было видно), сколько чтобы не чувствовать этот странный жар, оставленный… сном? Или всё же не сном?

— Чёрт, — я тряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли, и начала завязывать кроссовки. — Хватит выдумывать небылицы. Сосредоточься на тренировке.

Дверь открылась почти беззвучно. Охранник, дежуривший снаружи, бросил оценивающий взгляд и буркнул:

— Грей ожидает в спортзале. Двигай за мной.

Я взяла ключи с тумбочки, которые вчера дал Леон, хотя до сих пор не понимала, зачем они мне, если охранники ни на секунду не спускают с меня глаз. Я даже своим ходом не могу добраться до их спортзала, не говоря уже о том, чтобы куда-то сбежать.

Мы шли по лабиринту бесконечных, похожих друг на друга коридоров, пока охранник не остановился у массивной металлической двери. Его жест был краток и не допускал возражений: «Входите».

Спортзал оказался неожиданно просторным и минималистичным. Вместо привычных зеркал — голые, серые стены. Пол был устлан профессиональными матами, предназначенными для смягчения ударов, в углу стоял боксерский ринг, а вдоль стен выстроились ряды современных тренажеров. Отсутствие привычного запаха пота, свойственного спортзалам, и свежий воздух, свободно поступающий через приоткрытое окно, выдавали наличие хорошей системы вентиляции.

В центре зала, у тяжелой боксерской груши, работал мужчина. Его движения были точными и мощными — каждый удар демонстрировал годы упорных тренировок и безупречную технику. Обтягивающая чёрная футболка, явно на размер меньше необходимого, плотно прилегала к телу, подчеркивая каждый мускул на его торсе. Широкие плечи, рельефный пресс, проступающий сквозь тонкую ткань, руки — он выглядел как живое воплощение силы и выносливости.

— Наконец-то, — раздался его низкий, слегка хрипловатый голос, прежде чем он повернулся ко мне. — Думал, никто так и не придёт.

Несмотря на колкость в его словах, они не звучали грубо или оскорбительно, скорее, как неудачная попытка пошутить. Я лишь слегка усмехнулась в ответ и подошла ближе. Теперь его можно было разглядеть получше.

Передо мной стоял мужчина лет тридцати с волевыми, жёсткими чертами лица. Тёмные, почти чёрные волосы были небрежно собраны в низкий хвост, открывая высокий лоб и резкую линию скул. Но больше всего поражали его глаза — тёмно-карие, почти чёрные, с пронзительным, изучающим взглядом. На руках красовалось множество шрамов, рассказывающих о прошлом, полном опасностей и борьбы, добавляя его образу оттенок опасного, непредсказуемого человека.

— Меня зовут Грей, — представился он, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

— Лэйн, — ответила я, чувствуя, как его пальцы сжимают мою руку с чётко отмеренной силой — не слабее, чем нужно, но и не на грани боли. — Почему здесь никого больше нет? По слухам, люди Леона не вылезают из этого зала.

— Появятся, когда мы закончим, — его ладонь резко ослабила хватку.

— А в чём, собственно, проблема? — я нарочно оглядела пустые тренажёры. — Леон боится, что его псы начнут пускать слюни?

Грей резко развернулся, и в его глазах мелькнуло что-то опасное:

— Лэйн, в составе «Шторма» нет женщин, — каждый звук в его голосе был отточен как лезвие. — И если ребята начнут отвлекаться на твои выходки... — он сделал паузу, медленно проводя языком по зубам, — мне придётся лично сломать им челюсти. Ты ведь этого не хочешь?

Меня пробрало до мурашек — не от страха, а от осознания: он не блефует.

Грей небрежно бросил полотенце на скамью, его взгляд скользнул по моей фигуре, словно оценивая меня с профессиональной точки зрения.

— Леон сказал, что ты хочешь поддерживать форму. Но я не нянька, — его голос звучал жёстко, но без злости или презрения. — Если сомневаешься в своих силах — скажи сейчас.

Я скрестила руки на груди, демонстрируя уверенность:

— Опасения излишни.

Уголок его рта дрогнул в лёгкой, едва заметной улыбке.

— Тогда начнем с разминки. Покажи, на что способна.

Мы начали с базовых упражнений — отжимания, приседы, планка. Грей наблюдал молча, лишь изредка поправляя, указывая на ошибки:

— Локти прижаты. Колени не выходят за носки. Спина прямая.

Его замечания были точными, без лишних слов. Через полчаса мышцы горели от напряжения, но я стиснула зубы, не собираясь показывать свою слабость.

— Неплохо, — наконец произнёс он, когда я закончила последний подход. — Но это только цветочки.

Он подошел к стойке с оборудованием и достал две пары бинтов для рук.

— Надевай. Сегодня работаем на груше.

Я молча намотала бинты, чувствуя, как ладони начинают потеть от волнения. Грей стоял рядом, его присутствие ощущалось как наэлектризованный воздух перед грозой, наполненный скрытой силой.

— Бей.

Первый удар вышел неуверенным и слабым. Груша едва качнулась.

— Соберись, — его голос прозвучал прямо у моего уха, обжигая кожу горячим дыханием. Он встал сзади, поправляя мою стойку. Его руки на моих плечах были твёрдыми, но не грубыми. — Ты бьёшь, как испуганный кролик. Разозлись. Выпусти свою ярость.

Я сжала кулаки сильнее, чувствуя, как в груди поднимается волна гнева. Вспомнила Леона. Его ухмылку, его наглый взгляд. Его пальцы на моей шее, оставившие этот несчастный засос.

Удар вышел мощнее. Груша отклонилась в сторону сильнее.

— Вот так, — одобрительно кивнул Грей. — Теперь держи ритм.

Мы продолжили тренировку. С каждым ударом злость придавала мне сил, заставляя двигаться быстрее и сильнее. В голове мелькали образы: Элай с красными глазами, Сиян с ее холодными пальцами, Леон с его "особыми планами".