Она отмахивается от него: — Ария, давай проверим, что в сумке есть все необходимое, если понадобится. В любом случае, если у тебя ранние роды, полезно пройтись.

Я помню вспышку боли, струйку воды. Разрывы плоти и новый вопль.

Закрываю глаза, когда резкий укол боли пронзает грудь. Я позволяю себе всего несколько секунд, прежде чем снова открываю их и тянусь за стаканом воды. Они уходят. Я не хочу, чтобы они уходили.

Моя рука дрожит, и едва не опрокидываю кувшин. Без лишних слов Александр наливает мне воды.

— Спасибо, — шепчу, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце глотками ледяной воды.

Высокомерная.

Грязный кусок мусора.

Чертова шлюха.

Глотаю воду, пока не начинает гореть грудь. Накладываю еду в тарелку, хотя сейчас она безвкусна. С благодарностью поднимаю чашку с кофе и приветствую его обжигающее жжение в горле.

Если Ария рожает, это может стать хорошим отвлекающим маневром... возможностью.

Я могла бы убежать отсюда навсегда. Возможно, избежать ужаса нашей брачной ночи.

Солнце слишком ярко освещает гостей, особенно это заметно на фоне зимы без тени листвы. Я поднимаю руку, чтобы заслонить глаза, и начинаю сканировать толпу.

Всегда настороже. Всегда наблюдаю. Кроме горстки моих близких, я никогда никому полностью не доверяю. Кто-то может быть здесь с намерением убить. Все знают, что помолвка с Романовым — смертный приговор. Невесты Михаила могли бы это подтвердить... если бы были живы.

Что-то не так. Я снова и снова обвожу взглядом толпу, пытаясь найти подсказку, но, в отличие от чтения экрана компьютера, считывание толпы людей — дело не столь очевидное.

Солнце кажется слишком ярким, порывистый ветер слишком холодным.

Заиграла классическая русская мелодия, которую не могу определить. Все кажется каким-то размытым и дезориентирующим. Я сосредоточен на угрозе, которая находится среди нас.

— Алекс, — смотрю направо и вижу Никко, одетого во все черное. Почему он одет в черное? Это же свадьба, а не похороны.

Есть ли разница для нашей семьи?

— Кто-то пробрался мимо охраны. Произошла брешь в системе безопасности, — он продолжает рассказывать подробности, но в голове гудят первые слова.

Мы должны предупредить девочек. Полина и Ария с Харпер. Мы должны добраться до них.

Я иду по проходу, глаза гостей следят за мной, когда замечаю ее — Харпер. В воздушном белом платье, фата закрывает лицо. Я должен добраться до нее. Должен защитить. Кто-то здесь с намерением уничтожить мою семью, и на ней как будто нарисована мишень.

Открываю рот, чтобы сказать ей вернуться, когда позади меня раздается чей-то крик. Громкие выстрелы оглушают. Я тянусь за пистолетом, но слышу еще один крик. Не могу найти стрелка. Не могу определить, кто враг.

Я уже был в такой ситуации однажды, не в силах защитить людей, которые дороги, беспомощный, как ребенок.

— Алекс! Алекс! — пронзительный голос Полины, на грани истерики, возвращает мой взгляд к ней.

Нет.

Нет!

Алое пятно крови на белой ткани. Харпер согнулась пополам, прижимая руки к телу, словно пытаясь остановить кровь. Которая льется и льется, заливая кружево и жемчуг, пачкая землю, ее туфли, и мои руки, когда я наконец добираюсь до нее.

Прижимаю ее к груди, и в памяти всплывает этот же образ, словно в прошлой жизни, и он так же ярок, как и боль. Я не справился. Я не смог ее защитить.

Нет.

Просыпаюсь от этого кошмара, сердце бешено колотится. Сажусь на кровати и просто смотрю перед собой. Я все еще чувствую тепло липкой крови на своих руках. Ощущаю металлический запах, и тяжесть осознания, что я снова потерпел поражение.

Свешиваю ноги с кровати. Мне нужно двигаться.

Слабый оттенок света за окном говорит о том, что еще не рассвело.

Закрываю глаза.

Это был сон. Только сон.

Сегодня день моей свадьбы, и это был всего лишь сон.

Никто не кричит и не плачет. Здесь блаженно тихо. Даже мирно.

Встаю с кровати и потягиваюсь, приветствуя боль в ногах и руках после вчерашней тренировки, которая выбила из меня все силы. Я всегда подавляю эмоции в спортзале, и сегодня не будет исключением.

Подхожу к окну и ожидаю увидеть белые складные стулья, испачканные кровью моей невесты.

Но там только покрытая инеем трава. Мы даже не собираемся проводить свадьбу на улице. Она будет внутри.

И это был всего лишь сон.

Тогда почему мое сердце все еще бьется, как будто это произошло на самом деле?

Когда-то так и было. Много лет назад. В другое время и в другом месте, но однажды это случилось.

На автопилоте иду в ванную и брызгаю водой на лицо. Смотрю на свое отражение, ожидая увидеть впалые глаза и бледную кожу, как это было после ее смерти.

Но иногда образы не соответствуют реальности. Я выгляжу слишком чертовски здоровым для того, что происходит в моей голове.

В дверь раздается глухой стук. Это не просто стук, а сильный удар. Наверняка Нико.

— Входи, — кричу через плечо.

— Черт, мог бы и предупредить, что ты в туалете, — с отвращением говорит он.

— Я только что проснулся, придурок. Что тебе нужно? — Поднимаю руку и показываю ему средний палец.

— Думаешь, я прихожу только тогда, когда мне что-то нужно?

— Нет, — говорю с явным сарказмом. — Ты пришел, пожелать удачи в день моей свадьбы. Дать братский совет. — Я заканчиваю свои дела, смываю и мою руки. Смотрю на его отражение в зеркале. — Обнимешь меня?

— Теперь ты уж совсем переборщил. Черт, — бормочет Нико. — Во-первых, с днем свадьбы.

— Да, спасибо. Все чисто?

— Кристально чисто. Слишком. Мы все в полной боевой готовности, но ничего подозрительного. Думаю, они уже поняли, что с нами лучше не связываться.

Я пожимаю плечами, изображая невозмутимость, чтобы не выдать быстрый ритм своего сердца.

Они называют Михаила Сибирским Тигром. Виктора — Железным Кулаком. Нико — Стальным Змеем.

Можно сказать, у нас есть репутация.

— Не будем терять бдительность ни на секунду, — говорю, выдавливая зубную пасту на щетку. — Хочешь потренироваться со мной?

Он хмурится и морщит нос: — Нет, блядь. Думаешь, у меня есть желание умереть?

Он тренируется вместе с Виктором, но ему не нравится, когда с утра пораньше ему надирают задницу.

— Отлично, слабак. Ты скажешь мне, что тебе нужно, или как?

Он виновато улыбается.

—