— Леми, — удается мне произнести. Что бы ни случилось, я должна быть уверена, что он не пострадает. Я без колебаний отдам за него свою жизнь. — Леми, останься здесь.

Зеленые глаза моргают.

И появляется дракон.

Около двадцати футов в высоту, в два раза меньше смертодрага.

Синий, с металлическим отливом.

Две головы с длинными, изящными мордами.

— О, боги, — шепчу я, едва не подавившись словами.

Это змеедраг, тот, что откладывает яйца бессмертия.

Он направляется к нам, размахивая хвостом из стороны в сторону.

Леми дико лает, закрывая меня собой.

— Леми, пожалуйста! — кричу я ему. — Леми, прекрати! Назад, назад, оставь меня!

Но Леми не слушает. Он бежит на дракона, и я понимаю, что вот-вот потеряю своего лучшего друга.

Дракон продолжает идти.

Совершенно игнорируя моего пса.

Он продолжает идти прямо на меня.

Все ближе и ближе, пока я не чувствую его горячее дыхание, запах серы и моря.

Обе головы смотрят на меня сверху вниз.

— Уходи, — шепчу я. — Пожалуйста.

Дракон опускает одну голову и хватает ею ноги Андора.

О нет, только не это.

— Остановись, — говорю я. — Оставь его.

Но другая голова уже приближается ко мне, собираясь откусить мне голову.

Я закрываю глаза, отказываясь отпускать тело Андора.

Зубы впиваются в мою руку, царапая кожу, но не повреждая ее.

И вдруг тело Андора исчезает.

Я открываю глаза и вижу верхнюю часть тела Андора во рту одной головы дракона, а нижнюю часть держит другая.

Я смотрю в благоговейном страхе, не зная, что делать, не понимая, что происходит.

Затем дракон осторожно поворачивается, держа головы вместе, чтобы тело Андора осталось целым.

Его хвост хлещет рядом со мной, и дракон медленно возвращается в пещеру.

— Стой! — кричу я. Я пытаюсь встать на ноги, но моя лодыжка подкашивается, и я падаю на камни. Я начинаю подбирать их и бросать в дракона, каждый из них отскакивает от его синей шкуры, но дракон все равно не останавливается.

Тем временем Леми бежит за ним и лает.

— Леми! — кричу я, но безуспешно.

Я снова пытаюсь встать на ноги, морщась от боли, поскольку приходится переносить весь вес на другую ногу. Я начинаю ковылять, наклонившись вперед, стону от боли, стараясь как можно быстрее догнать Леми и дракона. Теперь дракон уже добрался до пещеры и скрылся внутри, а Леми забегает следом за ним, исчезая в тени.

— Черт, черт, черт, — ругаюсь я, двигаясь теперь быстрее, игнорируя острую колющую боль, которая хочет поставить меня на колени. Мой организм выделяет какое-то химическое вещество, чтобы я могла продолжать двигаться, и я позволяю ему наполнить мое тело, пока боль не перестает иметь значения.

Я с криками вхожу в пещеру, умоляя Леми вернуться.

Затем я останавливаюсь.

И не могу поверить своим глазам. Леми стоит прямо передо мной, глядя на дракона, который опускает тело Андора на землю, осторожно, словно с почтением.

Прямо перед пузырящейся лавой.

— Нет, — шепчу я. — Этого не может быть.

Но кратер с лавой и отходящим от него небольшим каналом точно такой же, как в моем видении, а пылающий огонь создает слабое свечение, освещающее пещеру.

Я смотрю в середину кратера, надеясь, что видение исполнится, воплотится в реальность.

И даже когда лава начинает двигаться, как волны в море, я все еще не могу в это поверить, пока не появляется верхняя часть головы.

Затем вся голова.

Голова женщины.

Ее волосы, плечи, руки, грудь. Туловище, бедра, икры.

Все это состоит из бурлящей магмы, окрашенной в оттенки красного, оранжевого и ослепительно желтого, текущей в некоторых местах — на животе и бедрах, и затвердевшей в других, — на груди, ниже талии, на руках. Ее лицо похоже на камень, большинство черт лица скрыто.

Леми перестает лаять.

Вместо этого он садится и начинает вилять хвостом.

Я слишком потрясена, чтобы думать, слишком шокирована, чтобы даже бояться.

— Кто ты? — шепчу я.

И почему мне кажется, что я тебя знаю? Думаю я.

Откуда я тебя знаю?

— Бринла, — говорит женщина.

И ее голос выворачивает меня наизнанку.

Заставляет меня опуститься на колени.

Я падаю на землю, прижимая руку к сердцу, боясь, что, если я отпущу его, оно вырвется из груди.

— Нет, — шепчу я. — Это не можешь быть ты.

Ее лицо на мгновение искажается, твердая порода осыпается, обнажая текущую лаву под ней, магма поднимается и опускается, образуя лицо. Высокие скулы, выразительные брови, кукольный нос. И если бы ее глаза были другого цвета, кроме красного и оранжевого, они были бы ярко-голубыми. Такими же, как у дракона. Эти глаза я не унаследовала, потому что у меня карие глаза отца.

— Тебе потребовалось так много времени, чтобы найти меня, — говорит она, и ее голос звучит отдаленно, как будто я слышу его из другой комнаты, но все равно это ее голос. — Я уже начала думать, что ты никогда не найдешь меня.

— Мама, — говорю я срывающимся голосом. Я пытаюсь сказать что-то еще, но не могу, потому что как я могу?

Как это может быть моя мать? Женщина, сделанная из лавы.

Волданса, сказал Сэй Белак. Богиня Мидланда, которой никто не поклоняется.

— Ты богиня? — спрашиваю я. — Как?

Каким образом? Что это значит?

Нет, говорю я себе, закрывая глаза и прижимая ладонь ко лбу. Нет, это нереально. Ты умерла, Бринла. Ты умерла там, и это нереально.

— Это реально, моя дорогая, — говорит моя мать. — И больше всего на свете я хочу обнять тебя и сказать, что все будет хорошо. Думаю, тогда ты бы поняла. Но я реальна, дорогая, клянусь.

Я качаю головой, осмеливаясь взглянуть на нее.

— Как? Богини не существуют.

— Они существуют, — говорит она.

— Ты мертва, — просто говорю я, глядя в кратер. — Я вижу призраков.

— Я никогда не умирала, Брин, — говорит она, и мое старое прозвище звучит для меня непривычно. — Они специально отправили меня прочь, потому что боялись того, на что я способна. У них были теории насчет моей крови. Но это была их самая большая ошибка.

— Я не понимаю, — бормочу я. Все болит, включая голову, но особенно сердце.

— Ты поймешь. Но сейчас у нас не так много времени, верно? — Она оглядывается через плечо на безжизненное тело Андора. — Если ты хочешь его спасти.

Я поднимаю голову.

— Что?

— Этот мужчина, — говорит она. — Он твоя пара, верно?

— Андор, — говорю я, пытаясь подавить надежду, вспыхивающую в моей груди, как звезда. — Его зовут Андор. Если бы ты была богиней, ты бы это знала.