есть одно правило, которому научила меня мамуля. Не Верховная, а вырастившая меня в любви и заботе мамочка. Она сказала, что семья — это прежде всего муж и жена, если у них всё хорошо, если они берегут свой брак, работают над ним, поддерживают огонь любви, то и дети счастливы. С появлением нашей старшей девочки мы немного изменили этому правилу, поскольку любили её так сильно, что слёзы на глаза наворачивались. Даже переживали, когда я забеременела во второй раз, что невозможно так сильно любить ещё кого — то, что не сможем дать младшей столько же нежности и заботы. Но оказалось, что любовь — не математика, она не делится, ты просто любишь. Безусловно. Сильно. Порой — до боли. А ещё любовь разная и беречь нужно каждую.

Послала мужу нежный поцелуй, улыбнулась. Но тут вдруг заметила два хитрых взгляда старших дочерей и поняла, что юные леди так счастливы нашему предполагаемому отсутствию, что едва способны сидеть, не ёрзая.

— Что вы задумали? — строго спросила у присмиревших от моего тона девчонок.

— Ничего. Мы просто радуемся, что у нас такие замечательные родители, — ответила старшенькая.

— Поднимайтесь. Мы едем к дедушке во дворец, — потеряв аппетит, велела я интриганкам.

— Зачем к дедушке? — хором выдали проказницы, понимая, что дело пахнет жареным.

— На допрос!

— Зачем допрос, дорогая? — бархатным тоном произнёс Гидеон. — Я и так тебе расскажу, что задумали наши милые, нежные, послушные доченьки. Вместе со своей закадычной подругой Лоттой.

— Загостхе? — моментально провела я параллели. — И с кем? С мастером Андре? Он ведь отказался брать Лотту!

— Потому девочки стащили у него артефакт, подготовили мужскую одежду и решили обрезать косы, — сдал их коварный план Гидеон.

Строго посмотрела на притихших дочерей. Они совершенно точно не ожидали такого поворота дел, но о раскаянии и речи не шло — сидели обиженные и несчастные, бросали на папу полные слёз взгляды. Слёзы были чисто женскими, призванными размочить чёрствое сердце отца. Я прекрасно знала, что высохнут они в тот момент, как малолетние интриганки отвлекутся.

— А я? — обиженно произнесла третья, самая младшая доченька — сестрёнка.

— Ладно ты, у тебя дар только проявился, но про меня они даже не подумали, а я вообще — то единственный маг в нашем поколении! — оскорбился в лучших чувствах брат пойманных с поличным хулиганок.

Покусала губы, не зная, как разрешить эту ситуацию. С одной стороны, следовало наказать девчонок и отчитать младшеньких, с другой стороны, я здорово упустила что — то в их воспитании и теперь корила себя.

Как могли мои дети не довериться родной матери?

Как могли подвергнуть себя такому риску?

Посмотрела на мужа несчастными глазами.

— Вы расстроили маму, — отчитал он детишек. — Все под домашним арестом на месяц. Из книг — только учебники. Никаких развлечений.

— Но, папа, у нас выпускной! — вновь хором произнесли старшенькие. — И бал!

— Должен был быть, — твёрдо закончил суровый отец. — Если мама прольёт хоть одну слезинку, арест продлю до конца лета. Всем.

Дети подскочили, чтобы разбежаться по комнатам до того, как я смогу выдавить из себя хоть одну слезинку. А я пыталась! Но безуспешно.

— Вечно из — за вас страдаем, — пробубнил сынишка, подталкивая старших сестёр. — Шевелитесь давайте. Будто не знаете, что папа всегда на маминой стороне и считает, что все наши проделки — общая ответственность. Головой думайте в следующий раз.

Мы с Гидеоном улыбнулись. Младший ребёнок на удивление был самым ответственным и здравомыслящим. Притом настолько, что девчонки действительно слушали его порой куда внимательнее, чем нас.

Слуга принёс письма на серебряном подносе и кофе.

— Боюсь, дорогая моя жёнушка, в этом году Загостхе отменяется. Мы не можем подать такой пример детям, — просматривая адреса на конвертах, произнёс Гидеон.

— Хоть бы вид сделал, что расстроен, — фыркнула я на заявление мужа.

— Не люблю тебе врать. В Загостхе я тебя отвезу, когда это станет безопасным. Наши агенты ещё работают над этим вопросом.

— Ладно.

— Кстати, мы можем пригласить к нам Лотту, чтобы девочкам было не так грустно под домашним арестом. А ещё вызвать Эдварда присматривать за детьми и сбежать в настоящее романтическое путешествие. Без пиратов, бандитов и морских чудовищ.

— Да ты, я смотрю, свахой заделался, — куда миролюбивее сказала я, делая глоток кофе. Предложение казалось заманчивым и не вызывало во мне чувства вины перед детьми, как было с Загостхе.

— Ты велела девочкам наблюдать за развитием чувств этих двоих. Я лишь сократил им расстояние и улучшил обзор, — заметил Гидеон, открывая очередное письмо. Лицо его вытянулось.

— Что произошло?!

— Мама пишет, что они с отцом решили освежить чувства и отправляются в романтическое путешествие. Видимо, что — то такое витает в воздухе этой весной.

Донесения от спецагентов, да — да!

Я едва не умерла от зависти, моментально сообразив, куда они собрались.

— Ничего не говори. Я знаю, куда. Нет, ну почему все, все туда едут, а я нет?

Гидеон прокашлялся, сделал глоток кофе, посмотрел вдаль невидящим взглядом.

— Думаю, в следующем году мы сможем отправиться туда всей семьёй, — констатировал он, когда пришёл в себя.

— А что там будет интересного после Матильды? Посмотреть на руины Загостхе я могу и на фотографиях в газетах. Великие боги, а если от морских чудовищ совсем ничего не останется? Я видела твою маму в деле, она и океан может осушить под плохое настроение, а твой отец ей всегда с радостью поможет.

— Ну, не перегибай.

— Я не перегибаю, я завидую, — заметила язвительно и поднялась, расправляя юбку. — Говори, что мне нужно сделать, чтобы тоже отправиться в Загостхе в этом году?

Гидеон подошёл ко мне, взял за руку.

— Ты уже всё сделала — вышла за меня замуж. Если ты так хочешь туда, ты попадёшь.

— Хочу.

— Родители будут в Загостхе примерно через месяц. Дадим им пару недель. Как только мама даст знать, что там безопасно, мы отправимся туда телепортом.

— Телепортом?!

— Да, уже есть стационарный телепорт с островом. Это