Однако все было не так просто.

Велена в наш мир попала вместе с сыном, а у меня из опыта общения с детьми, только племянницы – дочки сестры, которых я вижу раз в несколько месяцев, да великовозрастные обалдуи в академии. Поэтому как подступиться к пацану я не знал. А подступиться надо было, потому что без его одобрения ничего у нас не выйдет. Велена прекрасная мать, и она не станет разрываться между ребенком и новым мужчиной. Да я и не хочу, чтобы она разрывалась. Мне наоборот до дрожи хотелось сделать ее счастливой.

А значит, придется как-то выкручиваться, искать подход к парню, налаживать контакт. Делать так, чтобы он меня принял.

Я так закопался в этих мыслях, что пропустил момент, когда в аудитории появился кто-то кроме меня.

Тихий шорох, аккуратные шаги.

Неужели опять особо наглые студенты решили добраться до преподавательского стола и дописать пару строчек в последней проверочной работе? Сколько раз я ловил их за этим занятием, сколько дополнительных заданий и пересдач из-за этого назначал – и не сосчитаешь. Но все равно нет-нет, да и находился «смельчак», уверенный, что уж него-то точно все получится. Когда уже до них дойдет, что такие фокусы не сработают? Что проще выучить и нормально сдать, чем потом драить коридоры академии и писать вместо одной работы – пять.

Я был в дальней части аудитории, пытаясь выгнать из-под шкафа розового ежа, поэтому меня не заметили… бедолаги.

Хмыкнув, я бросил через плечо ленивое:

– Подъем.

В тот же миг позади меня что-то повалилось, пискнуло, а потом раздался тихий сдавленный вдох.

– Итак, дорогой мой нерадивый ученик, – сказал я и крутанулся на пятках, разворачиваясь лицом к этому недотепе.

Твою мать…

Над столами вверх тормашками болтался не адепт и даже не адептка, которых тут раз два и обчелся, а сын Велены.

У меня аж в боку кольнуло, когда увидел, как покраснело его лицо от притока крови.

Мне хана…Так проколоться в самом начале – это еще постараться надо.

Отшвырнув швабру в сторону, я бросился к нему и, оказавшись прямо под пацаном, рявкнул:

– Вниз!

Захар тут же свалился мне в руки и уставился на меня огромными глазами.

Надо отдать должное, испуга в них не было. Только удивление:

– Здра…дравствуйте… – икнул он.

А я обреченно подумал о том, что сейчас он ка-ак заревет, и Велена меня на кол за такое посадит. Посадит, и еще два раза провернет, для пущего эффекта.

Я аккуратно поставил мальчика на пол:

– Цел?

Захар все так же ошалело кивнул, а потом шепотом спросил:

– Это была магия?

– Она самая.

– А можно еще раз?

Хм, а он не из робкого десятка. Может, еще не все потеряно…

– Да…если только никому не расскажешь.

Глаза у него тут же загорелись. Кажется, сама мысль о том, что у нас будет секрет, да еще такой, привела мальчика в неподдельный восторг.

Я снова поднял его в воздух, только в этот раз не стал переворачивать вверх ногами. А потом позволил «пролететь» над аудиторией.

– Как здорово! – пацан то размахивал руками, как птица, то делал сальто, то изображал плаванье брасом.

– Все, Захар, хватит.

Я понятия не имел, можно ли с детьми устраивать такие игры. Может, это вообще крайне непедагогично и недопустимо, поэтому бережно опустил его на пол.

– Ты как?

– Супер! – мальчик аж подскакивал от эмоций, которые его переполняли, – а еще покатаешь?

– Не сегодня. Ты лучше скажи, как ты здесь оказался?

– Маму искал. Она сказала, что будет на работе, вот я и пошел…

– Без спроса?

Он смутился, а потом забавно сморщившись, признался:

– Да, – и тут же торопливо добавил, – но я дорогу запомнил, никуда не сворачивал и не заблудился.

– Молодец, но матери надо было хотя бы записку оставить. Она, наверняка, уже пришла, а тебя нет. Волнуется.

Захар виновато поник;

– Я не подумал об этом.

– Пойдем я тебя провожу.

Мы покинули аудиторию и неспешно побрели в сторону преподавательского крыла.

Всю дорогу пацан без умолку болтал. Разговоры ожидаемо крутились вокруг магии. Он задавал миллион вопросов: а что? А как? А можно ли этому научиться? А есть ли в этом мире волшебные палочки и ковры-самолеты.

– А мама моя тоже маг?! – он остановился будто громом пораженный.

– Конечно. ЛИСа бы не привела ее сюда, будь это иначе.

– Какая у нее магия?

– Очень редкая и красивая. Стоит твоей маме написать что-то – как это что-то немедленно становится реальностью.

– Это потому, что моя мама писательница, – он гордо выпятил грудь, – самая лучшая на свете.

– Она большая молодец, – теплая улыбка сама растеклась по губам, стоило только вспомнить, как обнимал ее и целовал, после того как мы «мерились» силами.

На эти слова мальчик отреагировал неожиданно:

– Папа никогда не хвалил маму, – выпалил он и тут же насупился, будто жалея о своих словах, но потом продолжил, – наоборот, всегда говорил, что она глупостями страдает. И что у нее ничего не получится, и что она полная бездарность.

Это что за дурак там у них такой? Разве можно не ценить ТАКУЮ женщину?!

Мне хотелось выразиться некрасиво и заковыристо, но пришлось подбирать правильные деликатные слова, чтобы не обидеть пацана. Как-никак – все-таки отец…

– Просто есть такой тип людей, которые не умеют радоваться за других. Они очень боятся, что у тех что-то получится, поэтому всеми силами стараются обесценить чужие желания и стремления.

– Это плохо?

– Сам как думаешь?

– Думаю, что очень плохо. У нас никогда не было совместных вечеров, он не играл со мной, не гулял. Приходил после работы и сразу дома становилось холодно и неуютно. Мама мало улыбалась и глаза у нее были грустные, несчастные… Зато сегодня она просто светилась. И была очень красивой.

– Запомни, мама всегда самая красивая, – я не удержался и потрепал его по плечу, – а относительно совместных вечеров – не переживай, исправим. У меня есть несколько идей, уверен они тебе понравятся… и твоей маме тоже.

– Обещаешь? – Захар подозрительно прищурился

– Обещаю.

Глава 10. Магистр Велена

– Он целовал тебя прямо в сахарной вате? Вот это да-а-а! Кто бы подумал, что наш серьезный декан факультета боевого мышления такой романтичный! – хихикала Даша.

– И даже привел твоего Захара, когда тот сбежал искать тебя в Академии? – удивлялась Маша.

– А то! – посмеивалась я вместе с девочками. – Привел. И сынишка в полном восторге! Говорит, летал благодаря Рику.

– Кому? – Аля сделала вид, что не поняла.

– Уоррику! – поправилась я.