И вот под ногами уже не острые ветки, а знакомая, мягкая земля. Запах хвои, влажной листвы и… горячих пирогов? Мы обернулись. Калинов мост и река Смородина исчезли, растворившись в привычных буйных красках осеннего сказочного леса.

Мы стояли на опушке. А перед нами, с раскрытыми ртами, круглыми глазами и полными руками всякой всячины, стояли ВСЕ.

Баюн с книгой и воблой в лапах. Аленка с топором (куда же без него). Лебедяна с корзинкой, полной тех самых, с пылу с жару горячих, пирожков. Алеша Попович, почесывающий затылок.

Воцарилась тишина, которую нарушил Баюн, обронив воблу.

– Василисушка? Кощей? – пропищал он. – А мы… а мы уж думали…

– Думали, вы на том свете остались, – мрачно закончила Аленка, опуская топор. – Некоторые поминать начали.

Баюн спешно воблу подхватил и спрятал за спину.

– Не серчай, хозяйка, я от нервов…

Я посмотрела на Кощея. Он смотрел на наших встречающих с таким выражением, будто предпочел бы вернуться в Навь.

– Что уставились? – буркнул он. – Не видели, что ли, как люди с того света возвращаются?

– Вернули-и-и-сь! – завизжала от радости Лебедяна и… кинулась на шею Кощею. А следом за ней и остальные бросились обниматься, да и меня в кучу-малу втащили. Смеялись, по спинам нас хлопали и честно-пречестно уверяли, что и не думали имущество наше делить.

Непонятно, правда, к чему это было…

***

Вечером снова собрались на лесной совет, только на этот раз решений никаких не выносили и судеб не вершили, просто сплетничали, да чаи с пирогами гоняли. Я отвар травяной пила, после холодных краев отогреваясь, да про приключения в царстве Мораны рассказывала.

Сидели вместе, словно и не враждовали никогда. Я, Кощей, Лебедяна, Алеша и Баюн, Колобок, Лихо, и даже Иванушка нет-нет да в оконце заглядывал, за сладкой морковкой. Баюн все тайком в миску со сметаной лапой лазил, а Лебедяна хлопотала, мне отвар подливая, Кощею пирожков подкладывая. Переживала, сердобольная наша. Аленки только не было, ее отправили на ярмарку, запасов прикупить, да к торжествам подготовиться.

Я только что закончила свой рассказ. Про избушку, про Змея, про пир и музей Мораны.

– …а потом мы по мосту прошли, – закончила я, невольно касаясь пальцем того самого колечка. Оно все еще было на моей руке.

– Да уж, – вздохнула Лебедяна. – Хорошо, что все обошлось. А то я уж новые ленточки купила, а носить было бы некому.

– Ужас какой, – ехидно отозвался Кощей, – и как ты такой ужас пережила-то?

– Подождите, подождите! – всплеснул лапами Баюн, перемазанный в сметане. – Я самое главное не понял! Василисушка, как ты умудрилась испытания Мораны-то пройти? Не есть, не пить, не спать! Это ж надо иметь волю железную! Небось, вся премудрость твоя и магия бабушкина выручила?

Все с интересом повернулись ко мне. Даже Кощей перестал жевать и с любопытством склонил голову набок.

Я покраснела и опустила глаза.

– Ну… Вообще-то… нет. Дело в том, – призналась я, смущенно ковыряя вилкой крошки на столе, – что я попала в Навь в своем легком сарафане.