— Хорошо. Я верю тебе. Но разве мы не можем хотя бы… разве мы не можем использовать его? Раз уж он хочет нам помочь, не должны ли мы позволить ему это?

Она медленно кивает.

— Да. Да, мы можем это сделать. Только, пожалуйста, не обижайся и не удивляйся, когда он уйдет.

— Хорошо.

Я говорю это, чтобы закончить разговор, потому что сейчас я встревожена и расстроена.

И я понятия не имею, верить ей или нет.

— Пошевеливайтесь! — кричит Коул, идущий впереди нас. Он обернулся и неодобрительно смотрит на нас.

— Мы идем, — отвечает Брианна, дергая меня за руку, и мы спешим догнать его.

Когда мы подходим, Коул, прищурившись, всматривается в мое лицо.

— Что происходит?

— Ничего, — с улыбкой отвечает Брианна.

Он ей не верит.

— Что ты такого сказала, что расстроило ее?

— Она ничего не говорила. Я не расстроена.

Это ложь. И никто из нас троих в нее не верит.

***

Ближе к вечеру мы подходим к реке. Большой и полноводной. Я изучала реки Вирджинии еще в третьем классе и в целом помню их названия, но у меня нет достаточно четкой мысленной карты, чтобы определить, какая из них это может быть.

Когда я спрашиваю, Коул говорит, что это река Джеймс. Жаль, что она течет на восток, потому что было бы так просто связать плот, пригодный для плавания, и позволить ему перенести нас на большое расстояние, которое мы преодолеваем пешком. Но мы идем в противоположную сторону, но, по крайней мере, река указывает нам четкий маршрут.

Кроме того, здесь вода намного лучше, чем в ручьях и речушках, которые мы смогли найти. В тот вечер мы с Брианной купаемся в реке, и я впервые за долгое время чувствую себя чистой — по-настоящему чистой, без соли на коже.

Мне немного неловко, когда я раздеваюсь, а Коул стоит на берегу спиной к нам, как статуя, с винтовкой наготове. Похоже, он не склонен подглядывать. На самом деле он ведет себя так, словно совершенно не замечает нас, если не считать того, что он ворчит и требует поторопиться, когда мы задерживаемся слишком долго.

У нас нет полотенец, поэтому нам приходится сохнуть на воздухе, пока мы не станем едва влажными. Затем мы одеваемся.

Я предлагаю Коулу тоже искупаться в реке, пока мы будем следить за опасностью, но он отказывается.

Он научил нас пользоваться и его винтовкой, и пистолетом, но пока не доверяет их нам. Чистота для него не так важна, как отсутствие уязвимости.

Думаю, я его не виню.

Я все еще дрожу от сырости, поэтому он разводит костер. Нам все равно нужно вскипятить еще питьевой воды.

Пока мы возились с водой, он сходил в лес и через несколько минут вернулся с очень большой мертвой змеей.

Брианна шарахнулась от нее, но после того, как Коул приготовил мясо, оказалось, что оно не такое уж и плохое. Даже Брианна съела немного. Еда есть еда, и мы не можем позволить себе быть привередливыми, когда единственная альтернатива — это умирать с голода.

Когда мы заканчиваем есть, Коул, как обычно, обходит лагерь по периметру. Всегда, всегда начеку.

Брианна наклоняется и снимает с меня шапочку. Она стряхивает с нее грязь и опавшие листья, затем возвращает мне.

— У тебя отрастают волосы.

Я провожу рукой по голове, ощущая тонкую щетину. Теперь она, наверное, чуть больше сантиметра длиной. Прошел почти месяц с тех пор, как я брила голову.

— Да. Наверное. Еще не думала об этом.

— Ты собираешься снова их сбрить или отрастить?

— Я не знаю, — я снова поглаживаю волосы. Мне действительно нравится, как они ощущаются на ладони. Интересно, как бы я выглядела с более длинными волосами. Прошло много лет с тех пор, как я видела себя с чем-то длиннее, чем сейчас. — Когда волосы сбриты, это проще.

— Да. В этом есть смысл, — у самой Брианны ярко-рыжие волосы длиннее плеч и заплетены в одну французскую косу.

— Может быть, я немного отращу их, просто чтобы посмотреть, понравятся ли они мне снова. Если это будет действовать мне на нервы, я могу сбрить их снова.

— Ладно. Хороший план, — она наблюдает за моим лицом в мерцающем свете камина. — Кажется, тебя никогда особо не волновало, как ты выглядишь.

— На самом деле мне все равно. Всегда помогало и то, что я не очень хорошенькая.

— Ты красивее, чем сама о себе думаешь.

Я растерянно моргаю, глядя на нее.

— В самом деле? Ты всегда вела себя так, будто это не так.

— Я не хотела, чтобы ты была красивой. Для тебя было бы безопаснее, если бы ты не была такой. Но я чувствовала бы себя виноватой, если… — ее лицо искажается, а на глазах выступают слезы. — Я не хочу, чтобы ты считала себя некрасивой. Или думала, будто мужчинам не нравится, как ты выглядишь. Или женщинам, если ты предпочитаешь их.

Я давлюсь смехом.

— Мне нравятся мужчины, Брианна.

— Да, я так и думала. Но я не хочу, чтобы твоя жизнь была ограничена. Чем бы то ни было. И уж точно не мной. Тебе двадцать. Ты не ребенок. Если ты хочешь исследовать другие стороны себя, я не собираюсь стоять у тебя на пути. Просто будь осторожна с мужчинами. Пожалуйста, будь осторожна, — она бросает взгляд в темноту, туда, где рыскает Коул.

— Ты не могла бы прекратить это? — шиплю я шепотом. — Между нами все не так!

— Тогда почему только после его появления ты задумалась о том, чтобы отрастить волосы?

— Дело не в нем. Он не думает обо мне в таком ключе. Как он может так думать, когда ты рядом, такая великолепная?

Брианна закатывает глаза.

— Не всем мужчинам нравится одно и то же, так же как и не всем женщинам нравится одно и то же. Но ранее я говорила серьезно. Он один из немногих встречавшихся нам мужчин, которые, очевидно, не воспользуются нашей уязвимостью, но это не значит, что он хороший. Он уходит. Что бы ты ни чувствовала, не отдавай ему всю себя.

— Я не собираюсь…

— Просто будь осторожна. Возможно, если мы доберемся до города или стабильного сообщества, у тебя будет больше возможностей для выбора мужчин. Если ты хочешь его, я хочу, чтобы ты его получила. Я не хочу, чтобы ты упускала что-то, что могло бы сделать тебя счастливее. Но, пожалуйста, не выбирай его.

Мои щеки горят. Я продолжаю всматриваться в темноту, чтобы убедиться, что он нас не слышит. Мы