— Может, ты тоже сумеешь найти себе мужчину, — говорю я, отчасти потому, что хочу это сказать, а отчасти потому, что мне нужно сменить тему. — Я имею в виду, такого, которого ты захочешь.

Она морщится и выдыхает.

— Я просто хочу, чтобы мы обе были в безопасности. Если для этого нужен мужчина, то я приму его. Но я не могу представить, что есть мужчина, которого я хочу.… просто хотеть.

— Никогда не знаешь наверняка.

Она улыбается и слегка меня обнимает.

— Верно. Никогда не знаешь наверняка.

Глава 3

На следующее утро я просыпаюсь на рассвете, как обычно, и моргаю, пытаясь сориентироваться, где мы находимся.

В воздухе больше нет ни соли, ни рыбы. Пахнет грязью. Листвой. И Коулом.

Он, должно быть, где-то рядом.

Я сажусь и вижу, что он стоит в нескольких метрах от меня. Мне кажется, что он смотрит в мою сторону, но когда мои глаза достигают его лица, он смотрит на реку. Его кожа влажная, с нее все еще стекает вода, так что, должно быть, этим утром он вымылся в реке.

— Пора уходить? — спрашиваю я, и мой голос все еще хриплый после сна на улице.

— Пока нет. Безопаснее подождать, пока не рассветет. Твоя сестра может поспать еще несколько минут.

— Хорошо, — я рада, что Брианну можно пока не будить. Она никогда не была жаворонком, а в этом бесконечном походе все стало еще хуже. Я встаю и немного потягиваюсь. Я спала в одежде, так что мне не нужно ничего делать, только надеть ботинки. Я иду к берегу реки, чтобы умыться водой.

Закончив, я остаюсь сидеть на корточках на берегу, опустив руку в воду. Мне нравится это ощущение. Мне нравится звук текущей воды. Мне нравится утренняя тишина. И то, что в данный момент мое тело не болит.

Затем, откуда ни возьмись, на меня нападает зверь.

Это все, что я осознаю. Какой-то зверь. Большой, темный и покрытый мехом. Морда, клыки и злобный рычащий звук.

И он настигает меня еще до того, как я успеваю понять, откуда он взялся, или что, черт возьми, происходит.

Острая боль оглушает меня. Я сбита с ног, а зверь движется быстро. Отступает, а затем снова бросается на меня.

Я мертва. Через пару секунд я буду мертва.

Как только у меня возникает эта паническая мысль, сквозь рычание раздается выстрел. Нападавшее существо скулит от боли и отступает.

Это кабан. Или свинья с шерстью и клыками. Или что-то в этом роде. Он делает странное движение, как будто собирается снова броситься — раненый, но все еще на ногах — но затем разворачивается и убегает.

Раздается еще один выстрел, и животное падает, на мгновение заваливаясь на бок по инерции, пока не останавливается.

Оно мертво.

— Дел! — Брианна проснулась во время суматохи и подбегает ко мне. Я все еще лежу на земле, и моя левая рука болит так, будто это может меня убить.

— Я в порядке, — с трудом выговариваю я. У меня вся рука в крови. Должно быть, животное поранило ее.

Могло быть гораздо хуже.

Коул подходит ближе и отодвигает Брианну в сторону, чтобы добраться до меня. Он осматривает меня сверху донизу, а затем берет мою руку в свою и вытирает кровь, чтобы осмотреть рану.

Один большой порез от плеча до локтя.

— Выглядит ужасно, — говорит Брианна. — Ей нужно наложить швы.

— Сейчас это невозможно. Я промою и перевяжу рану, и мы будем надеяться на лучшее.

Я могу лишь сдерживать стоны боли, пока он находит в своем рюкзаке старую рубашку, разрывает ее на полоски, одной частью промывает рану, насколько это возможно, а затем остальными полосками туго перевязывает ее.

— Нам нужно держать ее в чистоте, — бормочет он, не отводя от меня глаз. — Иначе может начаться инфекция. Если это произойдет, ты умрешь. Ты понимаешь?

— Да, я понимаю. Я буду поддерживать чистоту, — я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Брианну, которая явно старается не расплакаться. — Я обещаю.

Я дрожу. Я ничего не могу с собой поделать. От остаточной паники и боли, которая не проходит и даже не ослабевает.

Коул наклоняется и приподнимает мой подбородок, пристально вглядываясь в мое лицо, словно пытаясь прочесть мои мысли.

— Ты сильная, — говорит он наконец. — С тобой все будет хорошо.

Странно, но эти отрывистые слова успокаивают. Я верю им. Мои зубы все еще стучат, и Брианна берет одеяло и накрывает им мое плечо.

— Можешь немного отдохнуть, — говорит Коул. — Я порежу немного этого поросенка. Мы не сумеем взять его всего, но там слишком много мяса, чтобы пропадать зря. Так что отдохни немного. О, и вот еще, — он наклоняется к своей сумке и достает что-то похожее на пузырек с таблетками. Он достает три таблетки ярко-оранжевого цвета. — Адвил. Это поможет снять боль.

— Срок годности еще не истек? — спрашивает Брианна. Мы уже много лет не видели никаких лекарств.

Он пожимает плечами.

— Кажется, все еще помогает.

Я проглатываю таблетки, молясь, чтобы они действительно подействовали. Боль по-прежнему ужасная, и мне кажется, что она никогда не пройдет.

***

Следующие несколько дней получаются еще хуже, чем предыдущие.

В итоге мы остались на месте до конца первого дня, потому что Коул решил прокоптить и высушить часть свиного мяса, чтобы оно дольше хранилось. Брианна очень беспокоится обо мне и с радостью ухватилась за идею отдохнуть весь день.

Я бы ни за что на свете не призналась в этом, но я рада, что мне не нужно подниматься на ноги.

Коул сказал, что я крепкий орешек, и я хотела бы в это верить, но я чувствую себя жалкой, а проклятая рана продолжает кровоточить.

Слишком много крови.

Само собой не к добру, что кровотечение не прекращается, как бы туго Коул ни пытался перевязать рану. Я так плохо себя чувствую, что едва могу наслаждаться жареной свиной корейкой, которую он готовит для нас на костре.

К следующему утру моя рана, наконец, перестала кровоточить, и Коул, кажется, доволен тем, что ему удалось сделать с мясом поросенка. Он разбросал остатки вокруг, чтобы животные могли расправиться с ними. Мы снова отправляемся в путь, но я намного слабее, чем ожидала.

Травма руки не должна затруднять ходьбу, но по какой-то причине это происходит. Рана все еще причиняет немилосердную боль, но дело не только в этом. Кажется, у меня нет просто прежней энергии.

Брианна постоянно проверяет, как у меня дела, и я всегда говорю, что