Я сжала ладонь в кулак. Ощущение было странным. Как будто моя рука теперь знала тайну. Тайну Ледяного Сердца. И эта тайна пугала меня до глубины души. Потому что предупреждение Эдгара теперь звучало по-новому. Я не просто могла «засветиться» своим даром. Я уже коснулась самого источника проклятия. И это касание… оно не прошло бесследно. Ни для него. Ни для меня.

Я судорожно вдохнула ледяной воздух, прижала книжку к груди, как щит, и, не глядя по сторонам, пустилась бежать обратно к «Замерзшему Фонтану». Мне нужно было спрятаться. Осмыслить. И понять, что же, черт возьми, только что произошло. И почему на моей ладони, несмотря на холод Эйриденхолда, все еще горело призрачное тепло от прикосновения к вечному льду.

6 глава

Три дня. Прошло три дня с той роковой встречи на заледенелой мостовой. Три дня, которые я прожила в состоянии сжатой пружины, в постоянном ожидании удара, который вот-вот должен был обрушиться. Три дня, когда ледяное прикосновение к запястью Принца Льда не сходило с моей кожи, как клеймо.

Предупреждение Эдгара теперь висело надо мной не просто как мрачное облако, а как дамоклов меч, уже занесенный для удара. Я нарушила его главное правило — «не светиться». Я не просто «светилась», я бросилась в самый эпицентр королевского внимания, под копыта ледяных коней и леденящий взгляд самого источника проклятия. И этот взгляд… эта искра шока и непонимания в бездонных серых глазах… Они преследовали меня во сне и наяву. Я знала , что это не конец. Значит ли это, что он почувствовал что-то в моем прикосновении? Не только отсутствие боли, но и… тот слабый отклик дара, который всегда сопровождал мои попытки помочь?

Эдгар стал моей тенью. Он почти не отпускал меня от себя, даже в лавку или в общую комнату постоялого двора спускался со мной вместе. Его лицо осунулось, глаза постоянно бегали, высматривая опасность. Он торговал свои ткани и пряности с лихорадочной поспешностью, явно стремясь поскорее распродать все и убраться из этого проклятого города. Но Вечная Зима диктовала свои цены и темпы; покупатели были скупы и нерешительны.

— Сегодня, наверное, последняя партия, — пробормотал он утром четвертого дня, завязывая тюк с ярко-красной южной шерстью. Его руки дрожали. — Продам хоть за полцены, но уедем. Сегодня же. После полудня.

Облегчение, сладкое и горькое одновременно, хлынуло мне в грудь. Уехать! Убраться подальше от этих ледяных башен, от этого всепроникающего страха, от памяти о тех глазах… Да, домой, в свой мир, я, возможно, уже не вернусь. Но в теле Аннализы, с ее отцом… это было лучшее, на что я могла надеяться. Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова, боясь сглазить хрупкую надежду.

— Ты останешься здесь, — приказал он строго, указывая на нашу каморку. — Запрись. Никому не открывай. Я вернусь быстро.

— Папа… — я хотела сказать что-то, предупредить о смутном предчувствии, но он уже хлопнул дверью, его шаги быстро затихли на лестнице.

Я осталась одна. В душной, холодной комнатке с одним крошечным заиндевевшим окном. Тишина давила. Я пыталась читать ту самую книжку со стихами, купленную у старухи. Строки о солнце и море казались теперь не просто чужими, а издевательски далекими, как сказка из другой вселенной. Я не могла сосредоточиться. Каждое движение за дверью — скрип половицы, голос хозяйки внизу — заставляло меня вздрагивать, сердце бешено колотиться. Я подошла к окну, стараясь разглядеть что-то сквозь ледяные узоры. Только серые силуэты домов, вечно падающий мелкий снежок и ощущение бесконечной, удушающей ловушки.

Именно тогда я услышала их. Шаги. Не обычные шаги постояльцев или слуг. Тяжелые, мерные, ритмичные. Металлический лязг — то ли доспехи, то ли оружие. И они приближались. По лестнице. Прямо к нашей двери.

Ледяной ужас сковал меня на месте. Нет. Не сейчас. Не успели…

Раздался громкий, властный стук. Не просьба, а приказ. Дверь задрожала в раме.

— Открывай! Именем Короля!

Голос был грубым, лишенным всяких эмоций, кроме приказа. Я не двинулась с места. Не могла. Ноги отказывались слушаться. Внутри все сжалось в ледяной ком.

Стук повторился, еще громче, нетерпеливее.

— Открывай, или выбьем!

Мысли метались, как испуганные птицы. Спрятаться? Негде. Выпрыгнуть в окно? Оно было крошечным и выходило во внутренний, заваленный снегом дворик, наверняка под замком. Кричать? Кто поможет против королевской стражи?

Дверь содрогнулась от мощного удара. Замок, хлипкий и старый, не выдержал. Дерево треснуло, и створки распахнулись, ударившись о стену. В проеме, заполняя его собой, стояли трое.

Королевские стражи. Не такие, как в кортеже принца, но не менее внушительные и смертоносные. Тяжелые кожаные доспехи, поверх которых наброшены толстые темно-синие плащи с вышитым серебром гербом Эйридена — стилизованная снежинка в кольце льда. Лица скрывали стальные нащечники и шлемы с опущенными наносниками, оставляя видимыми только холодные, безжалостные глаза. На поясах — длинные мечи, в руках — короткие, тяжелые дубинки. От них веяло не просто холодом улиц, а профессиональной жестокостью и силой.

Средний, видимо командир, шагнул вперед. Его взгляд, как ледоруб, вонзился в меня.

— Аннализа, дочь Эдгара, торговца из Вейсхольма? — Голос был как скрежет льда по камню.

Я не смогла ответить. Горло пересохло. Я лишь кивнула, едва заметно.

— Ты находишься под арестом по приказу Его Величества Короля Эйридена. Собирайся. Немедленно.

— За… что? — выдавила я хриплым шепотом. — Я ничего не сделала…

— Приказ есть приказ, — отрезал стражник. — Не заставляй нас применять силу. Одевайся. Теплее. Дорога не близкая.

«Дорога». В тронный зал? В темницу? Под ледяные своды замка, откуда не возвращаются? Ужас, холодный и липкий, пополз по спине. Я машинально потянулась к своей потертой шубе, висевшей на гвозде. Руки дрожали так, что я едва могла застегнуть роговые пуговицы.

— Где мой отец? — спросила я, внезапно осознав, что Эдгар должен был вот-вот вернуться. Мысль о том, что он застанет это, была невыносимой. — Он… он скоро вернется…

— О твоем отце позаботятся, — прозвучал безликий ответ. — Двигай.

Один из стражников грубо взял