«Страница двести пятьдесят», — уточнил голос, и, перевернув на нужную, Джэйн с удивлением уставилась уже на знакомое заклинание. Её «провидение» откровенно восхищало.

«Закрой глаза и постарайся увидеть в темноте отблески своей магии, — принялся наставлять голос. — Теперь попытайся представить себе руны и мысленно наполни их…»

«Мысленно, не в книге?» — уточнила Джэйн, поняв, что уже успела позабыть точное написание. Она вновь открыла глаза и несколько минут буквально пожирала взглядом страницу, прежде чем изображение намертво впечаталась ей в памяти. Лишь затем она повторила всё то, что советовал голос и, к собственному удивлению, ей это удалось. Руны зажглись прямо перед закрытыми глазами, однако больше ничего не произошло.

— Не работает! — с раздражением воскликнула Джэйн.

«Ты внимательно прочитала название?» — переспросил внутренний голос и в его тоне впервые почудилась некая знакомая насмешка.

Джэйн вновь закрыла книгу и насуплено уставилась на название. В следующий миг ей хотелось ударить себя по голове. Ну надо быть такой бестолковой!

«Получается, оно сработает только во сне?» — переспросила Джэйн и, уловив согласие, разочарованно отложила книгу. День был в самом разгаре, потому спать не хотелось совершенно. Вдобавок от мысли, что для этого придётся вернуться в ту ужасную каморку, её снова передёрнуло. Побродив ещё немного возле книжных шкафов, она какое-то время развлекала себя тем, что вытаскивала книги наугад. Однако все они оказались слишком сложны, и Джэйн не смогла их читать. Парочку раз она ещё попробовала просто запомнить руны, как узор, но затея не оправдала себя. Увы, магические письмена подчинялись только тогда, когда волшебник точно понимал их смысл.

Окончательно устав от книг, Джэйн побрела на кухню. Отыскав там корзину с яблоками, она выбрала самые большие и, усевшись прямо на большой подоконник, принялась их грызть. Зимнее солнце клонилось к закату, раскрашивая заснеженный сад пурпуром и охрой. Напрасно Джэйн ожидала появления хоть кого-то. Птичий дом до самой темноты оставался совершенно пуст и тих. Лишь когда на небе зажглись звезды послышался хоть какой-то шум. Оживившись, Джэйн осторожно подкралась к приоткрытой двери. Несколько юношей, негромко переговариваясь и освещая себе путь магическими фонарями, вышли из библиотеки и покинули дом. Какое-то время Джэйн ещё побродила по тёмной гостиной, но, окончательно заскучав, неохотно спустилась к себе. С отвращением устроившись на колючем тюфяке, она была уверена, что ей придётся коротать всю ночь без сна. Однако стоило ей только закрыть глаза, как знакомая страница вновь предстала перед глазами. Руны засветились так ярко, что, казалось, вот-вот ослепят. Спустя миг свет рассеялся, и наступила полная чернота. Сама того не понимая, Джэйн мгновенно провалилась в сон.

* * *

Ничего более странного ещё никогда ей не снилось. Сначала всё тело словно истыкали сотней иголок, но сквозь сон Джэйн решила, что во всём повинен соломенный тюфяк, потом руки и ноги вдруг начали неметь, а затем и вовсе сжиматься и становится тоньше. То, что происходило дальше, с трудом поддавалось объяснению. Сначала Джэйн ощутила себя невероятно маленькой и хрупкой, но в то же время у неё будто бы стало намного больше ног и появились длинные усы. И эти самые усы сообщали, что в соседней комнате ей есть чем поживиться. Она легко протиснулась в щель между дверью и полом, а потом так же без труда пробежалась по отвесной стене и забралась в корзину с луком. Устроив себе настоящее пиршество, Джэйн наелась так, что не удержалась на круглой головке и свалилась на пол. Однако удар не показался ей слишком болезненным. Немного посучив лапками в воздухе, она зацепилась за деревянную балку и уже вскоре вновь ползла по отвесной стене уже в поисках удобного местечка для отдыха. Вот только устроившись между перекрытий, её вдруг вновь начало крутить и вертеть на месте. Тело стремительно расширялось, а из-под твёрдого хитина вдруг пробиваться шерсть. Несколько лап склеились и принялись быстро утолщаться, пока не превратились в подобие крыла. То же произошло и с противоположной стороны. На голове выросли большие уши, и немного вытянулась морда. Ещё несколько мучительных минут, и вот она уже со страшным писком слетела с перекладин и заметалась под потолком в поисках выхода. С трудом пробившись в узкую щель воздуховода, Джэйн решительно направилась ввысь. Выбравшись из слухового окна кухни, она, наконец, радостно расправила крылья и, ощутив сладость свободы, радостно понеслась по ночному саду. Вот только счастье полёта быстро рассеялось. Зимнюю ночь сковал мороз, и его колючие иглы начали вонзаться в тонкие крылья. С неохотой Джэйн направилась обратно, но вместо того, чтобы втискиваться в узкое слуховое окно, она выбрала каминную трубу, ухнув в которую, немного не рассчитала и приземлилась прямо в горячие угли. Завизжав от боли, Джэйн попыталась взлететь, но тело вновь начало крутить и ломать. Она чувствовала, как опять меняется её тело, и крылья скукоживаются, а позади начинает удлиняться хвост. Вдобавок в этот раз трансформация не заладилась. Обожжённые лапы горели огнём и отказывались меняться. Но хуже всего было то, что рядом послышался шум, а затем вдруг вспыхнул магический шар.

— И кто это такой бесстрашный решил забраться в мои покои среди ночи? — раздался сверху недовольный голос Анхелики.

Ужас, сковавший Джэйн будто пробудил в ней дополнительные силы. Несмотря на боль, превращение завершилось, что позволило быстро юркнуть в темноту. Вот только Анхелика не просто так являлась мастером, и обмануть её подобным дешёвым трюком было невозможно. В последнюю секунду, когда Джэйн уже собиралась шмыгнуть под кровать, на длинный хвост опустилась нога. Ну что за невезение! Завизжав, скорее от досады, чем от боли, Джэйн попыталась наброситься на «врага», обнажив желтоватые зубы, но была тут же поднята в воздух.

— Ещё и смеешь огрызаться! Поразительное хамство! — возмутилась Анхелика и тряхнула за хвост снова, видимо, для острастки.

Висеть вниз головой оказалось весьма сомнительным удовольствием, впрочем, качаться на собственном тонком хвосте было не только неприятно, но и довольно болезненно.

— И что ты ждешь? Думаешь, сможешь выбраться? Даже не надейся! Преображайся! — потребовала Анхелика.

И тут Джэйн поняла, что совершила серьёзный промах: изучив одно заклинание, она не потрудилась выяснить, как его действие отменять. Вот только как это объяснить разгневанной Анхелике? Да и до спасительного внутреннего голоса в сознании мыши и нарастающей паники никак не получалось достучаться. В конце концов, терпение Анхелики лопнуло, и в Джэйн полетело развоплощающее